почувствовала, будто только что ей в рот засунули кляп. Откуда Мерит все знает? Но тут же вспомнила бутылочки с лекарствами, которые выпали из ее сумочки и рассыпались по полу в холле.
– На ближайшие несколько месяцев моя медицинская страховка покроет все расходы, а дальше надо будет думать, что делать.
Мерит кивнула в знак того, что да, согласна. Надо думать! Потом она снова взглянула на изваяние святого.
– Почему вы мне с самого начала не сказали правду?
Лорелея ответила без промедления:
– Потому что боялась, что вы попросту выставите нас за дверь. Кому нужны бедные родственники, которые сваливаются тебе на голову, когда ты их совсем не ждешь?
Лорелея заметила, как потемнели глаза Мерит, как легкая тень скользнула по ее лицу. Значит, она была права в своих опасениях. И сама Мерит отлично понимает это. И тут Лорелея вспомнила, как Оуэн, будучи еще совсем маленьким, яростно отрицал, что он съел пирожное без спросу, хотя на его лице, на подбородке, было полно крошек, выдававших его с головой. Даже если ты тысячу раз скажешь, что не делал этого, тогда как на самом деле сделал, твои слова никогда не станут правдой. Вот еще одна прописная истина, которую Лорелея занесла когда-то в свою тетрадь.
– У вас полно своих проблем, – продолжила она более мягким тоном. – И мне совсем не хотелось взваливать на ваши плечи дополнительный груз наших проблем. Я понадеялась, что в данной ситуации мы сможем помочь друг другу хоть чем-то, пока я снова не встану на ноги. А вы за это время сумеете по-настоящему сблизиться с Оуэном. Он ведь ваш брат, Мерит. Родная кровь. В отличие от меня. Но, к сожалению, у нас с вами предполагается пакетная сделка: Оуэн плюс я. Прошу вас, примите это как есть.
Мерит поднялась со скамейки и огладила руками свою юбку, словно пыталась стряхнуть с нее невидимое пыльное пятно. Безобразный пластмассовый обруч туго перехватывал ее красивые волосы. Но он оказался не помехой для ветерка, который мгновенно растрепал волосы в разные стороны, и они волной вздымались то вверх, то опадали вниз. Так маленький ребенок нетерпеливо переминается с ноги на ногу в ожидании, когда начнется что-то интересное. Эта неожиданная ассоциация едва не заставила Лорелею снова улыбнуться. Она вдруг вспомнила фотографию маленькой Мерит, на которой та была запечатлена в ярко-красных туфельках и с розовой тату на руке, которую она сама же себе и нарисовала. Наверняка что-то от той маленькой девочки до сих пор живет в душе Мерит, подумала она. Но вот только сумеет ли та веселая жизнерадостная малышка, которая любила наряжаться, украшать себя и носить туфельки таких необыкновенно ярких расцветок, сумеет ли она выбраться из-под многолетних завалов, состоящих из горя и слез? Или все печали, выпавшие на долю Мерит, похоронили ту девочку заживо? Оставалось лишь надеяться на то, что этого не произошло. Надеяться хотя бы ради блага Оуэна.
Когда Мерит заговорила, голос ее звучал решительно и строго. Такое впечатление, что всю свою речь она уже успела мысленно прокрутить в голове:
– Что бы вы там ни думали обо мне, я любила
