И пакеты не забудь.
– Извинись, – вдруг сказал глухим голосом Данька.
– Слушай, чувак, я тебя знать не знаю, – с неприязнью посмотрел на него блондин, промокая салфеткой кровь на губе. – Я позволил тебе меня ударить, потому что спал с твоей девчонкой, хотя подчеркну – я о тебе не знал. Но извиняться – пошел-к а ты.
– Извинись, – повторил Клоун, глядя на рыжую.
– Дан, я… Прости, – сказала она тихо.
– Малышка, если ты идешь со мной – ты выбрала меня, – вмешался блондин. – Если остаешься с ним, оставь, пожалуйста, и все шмотки, которые я тебе купил. И телефон. Окей?
– Сейчас бы в двадцать первом веке содержанкой быть, – громким шепотом вставила Ленка, которая примчалась следом за мной, видя, что дело пахнет жареным.
– Извини, Дан, – тихо повторила Маргарита.
– Не передо мной. Перед ней, – вдруг Матвеев кивнул в мою сторону.
– Что? – опешила Шляпа.
Я тоже обалдела. Передо мной?..
– Не буду я перед ней извиняться, – дернула плечом рыжая.
Ее блондин, которому все это надоело, пошел к выходу. Маргарита последовала было за ним, однако Даня остановил ее жестом. А потом вдруг склонился к ее уху – мне сначала даже показалось, что он собирается поцеловать ее, однако этого не случилось. Он что-то тихо прошептал ей – я не разобрала ни звука. И Марго побледнела. Она уставилась на меня своими огромными синими глазищами и пролепетала:
– Извини, пожалуйста! Я не хотела!
И убежала следом за блондином, который недовольно оборачивался, поигрывая ключами от машины. А Данька – на нем лица не было – двинулся в другую сторону.
– Эй! – окликнула его я, но он даже не обернулся.
И я побежала следом за ним. Не могла оставить его одного. Не знаю, как это объяснить, но я чувствовала, что ему плохо. И эта глухая внутренняя боль, оплетенная яростью, передавалась и мне.
– Посиди с нами! Я тебе попить закажу! Или пиццу! – крикнула я.
Он так и не оборачивался, и мне пришлось обогнать его и встать, разведя руки в стороны. Только тогда Матвеев затормозил.
– Ты в порядке? – жалобно спросила я. – Дань, не переживай так. Она тебя не достойна. Не заслужила.
Он вдруг улыбнулся, и взгляд его стал таким теплым, что у меня защемило в груди.
– Не беспокойся, все хорошо.
– Точно?
– Точно. Спасибо тебе.
Даня вдруг заправил за ухо мою непослушную выбившуюся прядь. И от этого мимолетного прикосновения я вздрогнула. Меня словно пронзило солнечным лучом. И захотелось коснуться его лица – в ответ. Я с трудом сдержала себя.
– Я кажусь тебе… – Он не договорил – замолчал резко.
– Что? – прошептала я.
– Ничего, Даша. Я должен побыть один. Нужно успокоиться. Не хочу тебя случайно обидеть, – тихо сказал Даня. И я понимала его – в моменты ярости он плохо себя контролировал.
Даня
