нюанс в трактовку темы классовой борьбы в ходе построения социализма. Бесклассовое общество, утверждает он, должно быть создано «путем развертывания (курсив мой. – Ю.И.) классовой борьбы» [там же, с. 467]. Как так? Маркс, а до него Гизо провозгласили борьбу классов объективной реальностью и законом общественного развития; оказывается, ее можно организовать?
Двоемыслие Сталина (если это можно назвать двоемыслием) объясняется просто: успокоительные восклицания относительно победы над противниками социализма были адресованы народу, массам, всем тем, кто строил этот самый социализм своим производительным трудом, выполняя директивы партии. Слова же об усилении и развертывании классовой борьбы предназначались для ушей партийных функционеров, политработников и чекистов – это им вменялось в обязанность «развертывать» расправу со всеми несогласными с курсом Сталина, с критиками, оппозиционерами, инакомыслящими, соперниками в борьбе за власть. Донесения секретарей обкомов и крайкомов об обнаружении на местах десятков тысяч «врагов», о которых так много пишет Ю.Н. Жуков, в первую очередь должны были служить (и служили) свидетельством их лояльности Сталину, его «линии», и уж во вторую очередь оправданием за срыв государственных заданий. В этом они действительно «соревновались» друг с другом10. Все они прекрасно понимали, что речь идет о создании режима личной диктатуры, обстановки страха и террора, облегчавшей диктатуру. При этом они могли быть кем угодно – карьеристами, бытовыми разложенцами, трусами, подхалимами или, наоборот, ненавистниками Сталина, но они не были ни «контрреволюционерами», ни «врагами народа», ни «шпионами».
Все эти давно известные и понятные вещи приходится повторять, потому что современные сталинисты твердят как заклятие: Сталин заботился о людях, а не губил их. Их попытки скостить цифры в числе жертв террора уже не имеют принципиального значения. Допустим, не 5–6 млн. человек погибли в лагерях, а только один миллион – в гибели этого миллиона виноват прежде всего Сталин. В подтверждение достаточно привести один-единственный аргумент: верховный властитель, тем более абсолютный властитель, отвечает за все. Те, кто объявляют его личной заслугой все достижения страны, добытые трудом и самопожертвованием народа, должны бы быть последовательными и не перекладывать ответственность за преступления на придворных и рядовых исполнителей. Жертвы проводимой Сталиным политики – на его совести. Представляются ошеломляюще искренними реплики Сталина членам Политбюро уже в послевоенное время, после ареста «врачей-вредителей», которых он велел истязать, чтобы добиться от них признания: «Вы слепцы, котята, что же будет без меня – погибнет страна, потому что вы не можете распознать врагов» [21, с. 155].
Большинство диктаторов в истории были маниакально подозрительными, но не всякий был готов поступить, как Сталин, который узнав, что дочь Светлана встречается с кинорежиссером-евреем А. Каплером, объявил последнего
