– Россия обрела выстраданное и – увы – пока еще не слишком рационализованное знание, скорее интуитивное ощущение того, что развитие должно быть многогранным, сбалансированным и глобальным. Недаром выход из утопии анти-Запада был начат под лозунгами «нового мышления» с их пафосом коэволюции, конвергенции и приоритетов глобализации.
Наконец, Россия оказалась средоточием так называемого «посткомму-нистического транзита» – процесса неопределенных по исходу перемен. Это небывалые по своим масштабам процессы, непосредственно охватившие не только страны «реального социализма», но и зону бывших периферий соперничества Востока и Запада, а косвенно – все остальное человечество. При этом обстоятельства не оставляют ни времени на подготовку перемен и на «раскачку», ни страховочных ресурсов, ни исторического резерва на осуществление проб и ошибок. Главное же заключается в том, что наиболее простой способ перемен – через революционный кризис, обвал и возрождение с нуля – оказывается уже более недопустимым, поскольку он не только сопряжен с бедствиями для миллионов людей, живущих на огромных пространствах нашей планеты, но почти наверняка может спровоцировать резкое обострение глобального кризиса, вызвать поистине планетарную катастрофу.
Основная задача не только России и других стран зоны транзита, но и всего мира заключается таким образом в том, чтобы обеспечить не катастрофическое осуществление перемен, а в идеале их постепенный перевод в режим устойчивого, т.е. управляемого развития. По существу именно в условиях глобализации как наиболее продвинутой стадии модернизации обеспечение управляемости развития, его синхронизации в масштабах планеты начинает проявляться как центральная проблема и одновременно смысл эволюционных сдвигов, начатых пять с лишним веков назад в западноевропейском «поясе городов» и приобретших глобальный масштаб и отчетливость на рубеже тысячелетий.
В духе подобной рационализации возможно, например, перетолкование геополитической самоидентификации новой России. Дело в том, что выход из утопии анти-Запада был начат под лозунгами «нового мышления» с их пафосом коэволюции, конвергенции и приоритетов глобализации. Исторический вызов состоит в том, чтобы найти «антиреволюционные», а точнее нереволюционные (некатастрофические) способы осуществления «революций». Подобный подход к «посткоммунистическому транзиту» позволяет рассматривать его как критически важный пример, а при получении позитивных результатов и как образец для постепенного разрешения противоречий модернизации и глобализации в череде конструктивных (некатастрофических) перемен, открытых для трансформации в режим устойчивого развития.
Решение подобного круга задач, как подчеркивалось выше, немыслимо без ясного политического самоопределения России для мира и для себя, без отчетливого понимания нами самими, нашими соседями и лидерами
