тогда исполнилось тринадцать. И ветер с гор навсегда прекратил выть в трубах, – Скотт усмехнулся.
– Благодаря новой науке с вырождением будет покончено навсегда. Прекращение воспроизводства лиц, имеющих физические недостатки, благотворно скажется на развитии экономики, культуры наций… Это даст новый импульс развития. Ускорит, улучшит…
С трудом протиснувшись между людьми, они вышли из зала. За их спиной голос оратора утонул в аплодисментах и криках «браво». Обернувшись, Маренн увидела, как особенно рьяные поклонницы с визгом несутся к сцене, спотыкаясь друг о дружку, теряя на ходу шляпки и меховые горжетки.
– Это умопомешательство какое-то.
Они подошли к окну. Темно-серая рябь пробегала по озеру. Ветер гнул верхушки елей в парке. Мимо них, стуча каблуками, пробежало еще несколько опоздавших вздыхательниц лектора с букетами.
– Кто он такой? – спросила Маренн, кивнув в сторону зала. – Какой-то проходимец?
– Его фамилия фон Херф. Родом он из Австрии, – ответил Скотт. – Окончил медицинский факультет Венского университета. Стажировался в Англии у известного биолога Хаксли. Утверждает, что как естествоиспытатель не может не поддерживать идеи социального дарвинизма. Его популярность еще связана с тем, что он очень недурен собой и холост. – Скотт усмехнулся. – Поклонницы расхватывают его карточки, точно он кинозвезда, и просят автограф.
– Ты боишься за вашу дочь Фрэнсис? Что она унаследует болезнь матери? – спросила Маренн серьезно и, не дождавшись ответа, продолжила: – В любом случае идеи господина фон Херфа тут точно не помогут.
– На прошлой неделе Зельде поставили диагноз шизофрения, – признался Скотт, раскуривая сигару. – Я даже не заметил, как это началось, – он с горечью пристукнул кулаком по подоконнику. – Пять лет назад у нее случилась сильная истерика. Она бросилась вниз головой с лестницы ресторана, приревновав меня к Айседоре Дункан. Физически она не получила повреждений. Но истерики стали случаться все чаще, потом они и вовсе перешли в припадки, после которых наступала депрессия. На прошлой неделе она набросилась с ножом на одного из наших общих друзей, и лечащий врач сказал мне, что Зельда становится опасна, ее надо изолировать. То есть, как и ее бабку, посадить в погреб. Только теперь вместо погреба – психиатрическая больница. Неужели ничего нельзя сделать? Неужели это не лечится? – Его лицо исказила гримаса страдания, он отвернулся.
– Шизофрения – это не скарлатина, которую вызывают бактерии. – Маренн взяла его за руку, успокаивая. – Скарлатина лечится трудно, от нее, бывает, умирают, но медицине известно ее происхождение и выработаны четкие методы, как бороться с недугом. Причины шизофрении до сих пор однозначно не выявлены, да их и не существует в природе. Шизофрения – это не одно конкретное расстройство, это целый набор
