обратила внимание на Фризе:
– Это твой сотрудник?
– Да. Нет! Может, ты отдашь мне пакет? – почему-то рассердился Август. Наверное, на свой невразумительный ответ.
А Владимир подумал: «Какой же я болван! Спросил, чем благоухала красотка!»
– Вот твой сверток, папочка. – Маргарита подошла к отцу, стоявшему столбом посреди комнаты, и опустила пухлый пакет в распахнутый ворот рубашки.
– Марго!
– Может, сядем? – предложила дочь. – И ты мне все расскажешь.
Она, как умелый футболист, запустила свои босоножки в угол комнаты и с ногами забилась в кресло. На ее лице отразилось блаженство: все-таки ходить в босоножках на высоком каблуке жарким летом большая пытка. Только сейчас Фризе заметил, что глаза у Маргариты голубые. Даже не голубые, а синие. Как васильки. «Надо же, – подумал он. – Брюнетка с синими глазами».
Август Николаевич сел в кресло напротив дочери..
– Так этот симпатичный мужчина – твой сотрудник? – повторила вопрос девушка.
– В известной мере…
– А мера большая?
Август Николаевич пропустил едкий вопрос дочери мимо ушей. То ли уже привыкнув к колкостям, то ли был ошеломлен, предчувствуя провал операции.
– Маргарита, мне пришлось воспользоваться услугами частного детектива. Об-сто-ятель-ства заставили. – Он сделал легкий поклон в сторону Фризе: – Владимир Петрович.
– Ага, – приняла к сведению заявление отца девушка. – Про обстоятельства ты мне расскажешь сейчас? Или позже? Извини, чуть не забыла про твой вопрос. Отвечаю – молодуха подсекла меня рядом с подъездом. Спросила: вас зовут Маргарита Седикова? Я не отпиралась. И она вручила мне пакет. Сказала: передайте Августу Николаевичу. Чтобы мне сэкономить время, не тащиться на третий этаж. У экспресс-доставки дел невпроворот. Только и всего.
– А других пакетов у нее не заметили? Или сумки? – спросил Фризе, хотя видел, что красотка была налегке.
– Не заметила. – Девушка повнимательнее взглянула на сыщика. – Кстати, вы спросили, чем она благоухала. Начитались Зюскинда? Удивительно, но я об этом тоже подумала. Немного резкий, но очень приятный парфюм. Никогда мне не встречался.
Она задумалась, а у Фризе мелькнула мысль о том, что за каждым ароматом – мужским – должен скрываться реальный мужчина. Любовник. Просто хороший знакомый. Не слабо! Но тут же он нашел аргумент в защиту Маргариты: а папин одеколон? Или дедушкин. А если Маргарите очень повезло, то дедушек у нее должно быть два. И еще дяди. Впрочем, насколько успел заметить Владимир, ее папа постоянно употреблял туалетную воду «Хюго».
– Незнакомый мне запах. Мужчине он бы больше подошел, – добавила она. И Фризе не уловил в ее голосе иронии. Васильковые глаза были спокойны, даже безмятежны. – Эта деваха – ваша знакомая? Вы их различаете по запахам?
Маргарите явно доставляло удовольствие попикироваться. С папой, с гостем – все равно с кем.
А
