увидеть, что там нет ничего, что поиск смысла – пустая трата эфирного времени. Мы вечно заняты, поэтому нам некогда подумать о том, насколько бесплоден весь этот бег. Как жуки-скарабеи, которые строят из навоза свой круглый дом и не останавливаются, чтобы подумать: «Э, а куда он катится?»
В выходной день я просыпаюсь и подпрыгиваю в панике от того, что у меня может не быть никаких сколько-нибудь важных занятий. Возможно, именно поэтому я и подобные мне люди составляют бесконечные списки «необходимых дел». Для нас занятость делами – это Бог, мы поклоняемся ей. Люди спрашивают, занята ли я, и я отвечаю им: «Я так загружена, что у меня уже было два инфаркта». Они поздравляют меня с этим достижением.
Мы почитаем тех, у кого самый плотный график. Чем больше вы заняты, тем выше ваш статус как человеческого существа. Те из нас, кто страдает от этого феномена, разгоняются до безумного количества «необходимых дел», доводя себя до болезни. И все это ради того, чтобы не смотреть внутрь себя и не замечать, что в нас, возможно, нет вообще никакого смысла. Так кто же в конечном итоге побеждает? Занятые, вечно бегущие люди? Или, может быть, тот, кто сидит целый день на камне и рыбачит, у кого есть время ощутить дыхание ветра на своем лице? Кто настоящий победитель? Господи, прошу тебя, только не рыбак!
Вот пара типичных ответов на вопрос: «Вы заняты?»
«Я сбиваюсь с ног» (представьте себе, что кто-то где-то достиг такой скорости, что действительно спотыкается, но продолжает бежать).
«Кручусь как белка в колесе» (кто-то, с разгону попав в колесо, бежит по ободу, и так уже пять лет, потому что обод не кончается).
Если вы используете одно из этих двух выражений, то вы, вероятно, в списке лучших из тех, кто «живет полной жизнью», – хотя вы слишком заняты, чтобы у вас была хоть какая-то жизнь.
В Лондоне у меня есть соседки, которым не надо зарабатывать на жизнь, и они заняты по полной программе. Они занимаются пилатесом пять раз в неделю, чтобы их тазовое дно могло выдержать несколько кубометров воды. Их можно было бы использовать вместо водонапорной башни. Затем они переходят к шопингу со своим личным шопинг-консультантом (это занимает несколько часов), сушат волосы феном (еще час), ланч (четырехчасовое наполнение). Потом им нужно забрать детей из школы, сделать за них домашнюю работу, и тут уже пора одеваться, чтобы успеть к началу благотворительной акции. Вы знаете, что это значит? Они идут в роскошный отель и платят 2000 фунтов за блюдо, чтобы спасти тунца.
Эти женщины Пилатеса жалуются, что их мужья работают до полуночи и им самим приходится водить своих отпрысков в детский сад, куда принимают детей только с шестизначным IQ. Я пыталась (тщетно) сказать им, что брак – это «договорная сделка». Я даже делала для них небольшую раскладку, чтобы они могли смотреть на вещи шире. Я говорила им: «Если ваш муж зарабатывает более 150 000 фунтов стерлингов в год плюс бонусы, у вас как у жены нет никаких прав. Вы заботитесь о доме и о детях. Вы должны обеспечивать ему секс,
