и солнце взошло над Россией, —
Пронеслись грозовые дожди:
Я живу, я дышу: «Мама мия!..»
Меня строго ты не суди.
Не суди, не ряди – всё проходит,
Наша жизнь тоже тихо пройдёт,
И душа меня снова заводит
И зовёт в свой последний полёт.
И не свяжешь её – это трудно,
Предназначено ей улетать:
Не суди, не ряди ты занудно,
Научись в жизни людям прощать.
Дали в морду – утрёшься, проглотишь…
И подставь снова щёку свою;
И молясь, ничего не попросишь
У последней черты на краю.
90-е годы
Дальше
Христос родился
Нас спасти,
Чтоб зёрнам веры
Прорасти, —
Мир изменился,
Меняться нам
Давно пора:
Машинам, душам,
Мыслям нашим.
И видеть…
Дальше, дальше, дальше…
Рубиновые камни
Снег выпал. Первый белый снег.
На белом так горят рябиновые гроздья,
Но вот пришёл вооружённый человек
И жизнь закончилась, – всё просто.
Они пришли издалека,
Наперевес с двумя стволами ружья,
Дрозды висели на рябиновых суках,
И гомонили в сытом простодушье.
И вот один, потом другой
Нажал курок, и мы оглохли, —
И падали вниз головой
Комочки птиц и в снеге дохли.
Мне выстрел сердце разорвал,
И было нестерпимо больно, —
И бегал я, метался и кричал:
«Довольно убивать, довольно убивать… Довольно!»
Застыли в клювах ягоды рябин,
Тогда закрыть бы крепче ставни:
А я всё бегаю, всё бегаю один…
И кровь на белом, как рубиновые камни.
Постучалась золотая осень
В двери, запертые мной,
И рябин коралловые косы
Опустились низко над землёй.
И мелодии выводит ветер:
В соснах, елях на исходе дня,
Старый дуб берёзу встретил, —
Обнимает, сучьями скрипя.
И от этой неизбывной страсти —
Цвета, красок и тоски —
Хочется поверить в счастье
От предложенной руки.
Мне бы вырваться из непокоя,
Вырваться из лап нужды,
Повседневного разбоя,
Власти денег и нищеты.
Надоели «бабки», банки
И вся эта круговерть…
Вожжи б в руки: тройка, санки
И венчание в метель.
С лихачом мчать в Яр с друзьями
И,
