перевелся в тот же институт, чтобы быть ближе к Татьяне, а потом и жил с Татьяной гражданским браком, оставив свою первую жену.
В 1954 году Михаил заканчивает художественный институт. Ему уже за 30. Он член партии. Вполне профессиональный художник. И год как женат на очаровательной экстравагантной восемнадцатилетней Джое Афиногеновой, дочери знаменитого до войны драматурга Александра Афиногенова и американской танцовщицы. Живут они в роскошной четырехкомнатной квартире в Лаврушинском переулке в Москве, в так называемом «писательском доме». Но неугомонному в творческих поисках Анчарову этого было мало.
Он поступает на курсы сценаристов и начинает писать сценарии для кино. В 1957 году, когда Анчаров уже работал референтом-сценаристом в Управлении по производству фильмов, его пьесу «Солнечный круг» рекомендуют для постановки на ереванской студии «Арменфильм». Но фильм не пустили в производство – режиссер на корню переделал сценарий. Да так что автор просто отказался с ним дальше работать. Анчарова увольняют. И начинается новый этап его творческого пути.
Он живет на случайные заработки, поет свои песни на квартирах друзей, знакомится с В. Высоцким, дружит с А. Галичем, пишет картины – и вообще ведет достаточно богемный и неустроенный в бытовом отношении образ жизни. Это было время хрущевской оттепели, на которое, как утверждают критики, и приходится его творческий взлет.
1960-е годы были для М. Анчарова по-своему переломными. С одной стороны – это было время успеха его публичных выступлений со своими песнями, время первых любительских записей их на магнитофон. Эти записи переписывали потом друг у друга, слушали по всей стране и перепевали, иногда не зная даже имени автора. Это было время зарождения массовой бардовской песни, где Михаила Анчарова сразу признали мэтром. Есть даже версия, что Александр Галич начал писать именно под влиянием Анчарова.
С другой стороны – для Анчарова это было время семейных и бытовых невзгод. Его жена Джоя ушла к другому. Ему негде жить. Иногда он даже срывается в пьянство. Ходили слухи, что он вообще уехал на время из Москвы с геологами на Крайний Север. А потом…
«Когда однажды он очнулся и увидел, что выброшен на грязный заплеванный пол пустой комнаты своей бывшей квартиры – без дома, без семьи, без денег, без работы, без перспектив, без положения, без сил, без желания работать, – и только тогда стало ясно – сейчас или никогда. Надо писать. Созрело». Эта цитата из повести Михаила Анчарова «Синий апрель» вполне подходит к описанию его тогдашнего состояния.
Анчаров взялся за прозу…
В конце шестидесятых в периодических толстых журналах «Смена», «Москва», «Юность», в крупных еженедельных газетах появляются его рассказы, повести, критические статьи. Причем, иногда эти публикации сопровождаются авторскими иллюстрациями. Ведь Анчаров по-прежнему не бросает кисти и краски,
