Виталик, это что за ***ня? Ты тоже в этом участвуешь?
Матюшин-младший уже несколько раз мог выстрелить в Илью, убрать помеху с пути отца всего лишь одной пулей, но он тянул. Не так-то легко, оказывается, взять и убить человека, даже если после этого тебе грозит уважение и почет. Пообещать отцу было гораздо проще, чем выполнить сейчас.
– А с ней… что будет с девчонкой? – вдруг посерьезнела «жертва», кивнув на машину, из глубины которой на них с напряжением взирали две пары настороженных глаз. – Она, как бы, свидетель убийства, – несмотря на обильное количество выпитого спиртного, мозг Николина все-таки заработал. Возможно, если бы не эти наполненные страхом глаза, он бы так до конца и не поверил в происходящее. – Ты же не отпустишь ее?
– Догадайся сам, – зло процедил Тимофей.
Теперь и он взглянул в сторону машины, где на заднем сидении неподвижно застыла девушка, с ужасом наблюдая за ними. Девчонка, конечно, не виновата в том, что оказалась в ненужном месте, в ненужное время, но, видимо, такова ее судьба. Ее тоже придется убрать… И если убить Илью по приказу отца он вполне готов морально, то выстрелить в нее будет гораздо сложнее. Но сделать это все же придется… Не сделает он, сделает Виталик, но тогда к нему намертво прицепится клеймо «ссыкуна и труса».
За эти несколько секунд, на которые Тимофей позволил себе уйти в раздумья, Илья, все так же паясничая, успел подступить к нему пугающе близко. От неожиданности Матюшин сделал шаг назад, туда, где твердый асфальт дороги резко обрывался, сменяясь мягкой травой. Он не ожидал столь внезапной потери опоры под ногами, поэтому, когда каблуки его дорогих туфель на несколько секунд повисли в воздухе, Тимофей нелепо взмахнул обеими руками, пытаясь удержать равновесие, и смертоносное дуло пистолета на секунду потеряло свою цель.
А Илья пошел на таран. Пригнувшись и оттолкнувшись нетвердыми ногами от дороги, он направил вес своего тела вперед, на того, кого еще недавно считал другом, кого учил нюансам жизни в Москве. Под дикий рев они оба грохнулись на землю. Трезвому Матюшину показалось, что душа вылетела из него вместе с остатками воздуха, от удара выбитыми из легких. Того, что ладонь больше не сжимает металлическую рукоять пистолета, он даже не заметил. Он зашелся в безудержном кашле, мысленно моля только об одном – чтобы неподъемная туша Николина слезла с него.
Илью по инерции отбросило в сторону, алкоголь уберег тело от травм. Это потом он будет материться, глядя на синяки и ссадины, сейчас же он пытался понять, отчего его так тряхануло, и почему он оказался на земле. Рука нащупала какой-то предмет и, с трудом приняв сидячее положение, Илья поднес это что-то к глазам, пытаясь в густой темноте совладать с непослушным зрением. Пистолет. На ощупь – со взведенным предохранителем.
В отдалении хлопнула дверца, и Николин повернул на звук голову. Возле машины мелькнула неясная тень, тут же материализовавшаяся в ярком конусе фар в фигуру Виталика. Тот остановился на границе света и тьмы, напряженно вглядываясь
