надо поменять, – вздохнула девочка.
– Посмотри, в рюкзаке должны быть чипсы, – приказала мать старшему мальчику. Тот стоял словно оглушенный, не понимая, что обращаются к нему.
– Эй, я к тебе обращаюсь, – потормошила его мать.
– А? – Мальчик тряхнул головой. – Чипсы им нельзя. – Он покачал головой.
– А что можно? – удивилась женщина, и Татьяна, не выдержав, снова встряла в разговор.
В любой другой ситуации она бы промолчала, возможно, даже просто ушла бы с остановки, чтобы дождаться автобуса в тишине и одиночестве. Она боялась выделяться, всю жизнь была такой же непримечательной, как ее имя. Но сегодня обстоятельства изменились. Ей надо было излить горечь. Незнакомая наркоманка подходила для этой цели как нельзя лучше.
– Зачем было четверых рожать, если даже не знаешь, чем их кормить? – даже не пытаясь скрыть злобу в голосе, спросила Татьяна.
– Откуда вы только беретесь такие умные? – Наркоманка закатила глаза и снова повернулась к Татьяне. – Своей жизни нет, чужой интересуемся?
– Мне детей жалко, – неизвестно зачем попыталась оправдаться Татьяна.
– Своими займись, – отрезала наркоманка и натянула на татуировки задранные рукава клетчатой рубашки. Только начало сентября, но к вечеру на улицы уже опускалась прохлада.
– У меня нет детей, – выдавила из себя Татьяна и снова зарыдала.
Девица сморщилась от громкого вопля младшего сына, нервным жестом забрала его из рук старшей дочери и прижала к себе в неловкой попытке укачать.
– Знаешь, – обратилась она к Татьяне, окончательно утонувшей в капюшоне, – иногда это не так уж и плохо.
И обернувшись к растерянным детям, скомандовала:
– По коням, пойдем пешком, а ты не плачь, – прикрикнула она на малыша, – сейчас дойдем до магазина, куплю тебе памперсы и поесть.
Вскоре странная группа скрылась в пелене дождя, а Татьяна зарыдала с новой силой. Никому и никогда в жизни она не завидовала так отчаянно, как этой облезлой наркоманке.
На место они добрались глубокой ночью. Больше суток без сна, дети отключились еще в такси, которое удалось отыскать в поселке и которое согласилось довезти их до Приусадебного. Еще одной поездки в автобусе с выводком она бы не выдержала. К тому же это было опасно. Они себя не контролировали, в разговоре переключались на английский, постоянно называли друг друга английскими именами, а к ней обращались «Глафира».
Надо будет посидеть в глуши, дать детям время переварить изменения в жизни, привыкнуть к новым именам, а затем набраться смелости и все им рассказать.
Идея поехать в село к бабушке и поселиться в ее доме пришла спонтанно. Вначале она хотела затеряться в большом городе, но потом подумала, что там не получится избежать вопросов. Они обязательно привлекут внимание. В селе это тоже неизбежно, вот только слухи вряд ли смогут далеко расползтись. А еще здесь, в отличие
