идеологам этнорегиональных проектов на самом деле уходить от выбора по капитальному вопросу о государственном отделении. Часто предлагается промежуточный вариант «конфедерации» либо изобретаются новые неопробованные статусы. Например, квебекцы, дважды (в 1980 и 1995 гг.) проводившие референдумы на эту тему, ставили на голосование не «отделение» и не «независимость», а «суверенитет-ассоциацию» и «суверенитет-партнерство». Балтийская республиканская партия предлагала сделать Калининградскую область «ассоциированным» субъектом РФ. В проектах Лиги Севера фигурировала среди прочего «свободная ассоциация Севера, Центра и Юга». Насколько это лишь эвфемизмы, точно сказать трудно. Однако тот факт, что одни и те же акторы в зависимости от обстоятельств меняют курс, переходя от автономизма к сепаратизму и обратно либо воздерживаясь от однозначного выбора, вовсе не доказывает, что нет принципиального различия между самими этими типами проектов.
Наконец, имеется старая, идущая из XIX в. словарная традиция ассоциировать сепаратизм с автономией. Но она явно относится к философской категории «автономия», смысл которой – независимость, самостоятельность, – и к сепаратизму в широком значении «обособления вообще». (В философии и сегодня разрабатываются темы сецессии и автономии.) И вряд ли обосновано механически переносить эту традицию на сепаратизм в узком смысле (отделение от государства) и на автономию как субгосударственный статус, кардинально отличный от государственного, международно-субъектного. Это не что иное, как смешение совершенно разнородных смыслов понятия, о неправильности которого говорилось вначале.
Что касается смыслового и терминологического объединения сепаратизма с автономизмом, то аргументов против него гораздо больше, нежели за него. Собственно, речь идет о том, насколько фундаментальна грань между сецессией и автономией.
Первое. В отличие от автономии, претензии на выход из состава государства бросают капитальный вызов этому государственному образованию. Как подчеркнул директор Института этнологии РАН В. Тишков, «сецессия (раздел) – всегда серьезное перераспределение ресурсов и власти» (7). Добавим, что такое перераспределение затрагивает не только государственные институты и элитные группы, но и все общество. Оно охватывает самые разные сферы: экономику, внутреннюю и внешнюю политику, безопасность, культуру, причем учитывать надо и краткосрочные, и долгосрочные эффекты. Отделение территории с ее населением, рынком, природными богатствами, инфраструктурой и т.д. способно очень сильно изменить конкурентные позиции разного рода общественных субъектов – от политических и бизнес-элит до этнокультурных групп.
Второе. В плане межэтнических/межнациональных отношений, с которыми тесно связан феномен сепаратизма, типичным последствием сецессии является еще большая актуализация всей этой сферы и обострение межэтнических трений. Это касается
