как и Ивану Гончарову, именно ему удалось «схватить» модальные типы личности, которые не допускают деления мира на рабов и рабовладельцев. Именно в этом смысл великого романа «Отцы и дети», а не в манифестации «нового типа» человека, т.е. карикатурного, самодовольного и вздорного Базарова.
Напомню: в те годы, когда Тургенев создавал «Отцы и дети», в России шла великая реформа по эмансипации крестьян. Рабовладельцы все же решились. И в контексте великого освобождения роман Тургенева приобретает еще одно значение. Он пропитан воздухом этого свершения. Перефразирую: «Ныне отпущающи». А спустя век Россия услышит очередной в своей истории выстрел. Помните, Герцен о первом «Филозофическом письме» П.Я. Чаадаева: словно выстрел в ночи? Или мифический выстрел «Авроры» – холостыми‐то холостыми, а русскую жизнь расстреляли и заменили на советскую. Но через сорок пять лет после «Авроры» в русскую историю вернулся нормальный русский мужик – Иван Денисович. 1962 год был, наверное, апогеем хрущевской оттепели. Многое было сделано и еще более крупное замысливалось. Обычно обращается внимание на политические и экономические реформы этого периода. А мы сделаем акцент на раскрепощении тогда еще основной массы русского населения – крестьянства.
Н.С. Хрущев, говорят, совершил много глупостей в сельском хозяйстве. Наверное, это так. Но есть то, что на весах истории перевесит это и другие его провалы. Он выпустил русского мужика из ГУЛАГа – как лагерного, так и колхозно-совхозного. За тридцать лет до того (1932) большевики ввели паспортную систему. Но ни великорусские, ни какие иные пахари паспортов не получили. И это означало восстановление крепостного права в нашей стране. К 1962 г. крестьяне еще не обрели паспортов, т.е. еще не сравнялись в гражданском состоянии с другими социальными группами. Паспорта им выдали уже при Леониде Ильиче, в 1974 г. И структурно второе освобождение русского крестьянства воспроизвело первое. Александр II освободил крестьян от крепостного права, оставив их в рамках общины. Хрущев сделал по сути то же самое: освободил и оставил в колхозах. Паспорта крестьяне получили в ходе уже столыпинской реформы, а колхозникам – на излете брежневско-косыгинского подъема.
И как «Отцы и дети» есть в известном смысле памятник кающимся дворянам, так и «Один день Ивана Денисовича» – памятник измученному русскому крестьянству середины ХХ в. Но здесь же кроется неизмеримое различие между двумя произведениями. Тургенев говорил голосом русского европеизированного барина в стране, которая хоть и не была совершенной, но и не находилась в ситуации полного краха. Об А.И. Солженицыне же можно сказать ахматовским языком: «…из-под каких развалин говорю». Но его голос был с самого начала столь мощным, что его не выдержали бетонные стены коммунистических бараков. Событие пятидесятилетней давности – «Иван Денисович» – означало, что у России вновь появился заступник. «И неподкупный голос мой был эхом русского народа».
…И, конечно,
