независимыми друг от друга и определенным образом соотнесены между собой. Единственное, что можно предположить, что (~3) и (~4) если не эквивалентны, то шире, нежели, соответственно, (4) и (3) – они не могут не включать их в качестве подмножества, т.е. в мирах (~3), в которых не имеет место состояние войны, может иметь место либо состояние мира, либо некоторое состояние одновременно не-войны, но и не-мира: (~3) ≡ (4) \/ ((~3) & (~4). Аналогично (~4) ≡ (3) \/ ((~3) & (~4). Это может быть прочитано и в модальной форме: не во всех возможных мирах, где не имеет место состояние войны (мира), имеет место состояние войны (мира).
Поскольку интерес представляет то единственное состояние (~1) & (~2), которое может привести к состоянию (4), то дополним приведенную выше формулу состояниями (~3), (~4) и (~3) & (~4) и получим:
((~1) & (~2)) => (3) \/ (4) \/ (~3) \/ (~4) \/ (~3) & (~4).
В силу вышеприведенных эквивалентностей состояния (~3) и (~4) путем сокращения элиминируются, что приводит к: (~1) & (~2)) => (3) \/ (4) \/ (~3) & (~4).
Что касается ранжирования этих альтернатив по предпочтительности, то, в отличие от предыдущего, в данном случае предпочтения участников те же: ((4) > (3)), из чего следует также (~3) > (3) и (4) > (~4). Заменяя (~3) и (~4) на их эквиваленты и произведя соответствующие сокращения, мы получим также и: (4) > (~3) & (~4)) > (3), т.е. состояние (~3) & (~4) хуже лучшего, но лучше худшего: после сокращений некоторых возможных экзотических формул возникает трехчленная градация от наилучшего состояния (4) к менее предпочтительному (~4)) & (~3) и наихудшему состоянию (3).
Таким образом, при выбранной нами «широкой» интерпретации состояний (~3) & (~4) мы несколько расширяем спектр позитивных возможностей. При «узкой» интерпретации были возможны как оптимистический – ((~1) & (~2)) => (4), так и пессимистический – ((~1) & (~2)) => (3) – сценарии будущего. Между ними располагается третья возможность – мира, которая хуже оптимистических вариантов и лучше пессимистических:
Таким образом, если в мирах, где имело место (1) или (2), неизбежно (в рамках данной модели) имело место и (3), то при изменении первых двух пропозиций не исключаются и другие возможности: (4), (~3 & ~4). Таким образом, мир, в котором имеет место ((~1) & (~2)), является не только единственно совместимой версией будущего для обеих сторон конфликта, но и также и той единственной альтернативой, которая пусть и не исключает наиболее нежелательное состояние (3), но вместе с тем допускает спектр в той или иной мере отрицаюших его состояний – начиная от состояния мира до альтернатив, отрицающих состояние войны. При этом это состояние ((~3) & (~4)) с точки зрения всех участников предпочтительнее, чем состояние (3). Более того, подобная интерпретация окажется единственно приемлемой, если в нашей модели мы «ужесточим» позиции сторон, приняв: что не только ((1) \/ (2)) => (3) -, но также и ((1) \/ (2)) => (~4), и ((~1) \/ (~2)) => (~4), – «нет и не будет мира, если Карабах не наш». Тем самым в силу вышеприведенной эквивалентности (~4) ≡ (3) \/ ((~3) & (~4) исключается возможность вышеприведенного «оптимистического» варианта, и при таком подходе единственной позитивной альтернативой оказывается состояние (~3 & ~4):
где, заменяя (~1) \/ (~2) на их эквиваленты,
