рабочих мест в традиционных отраслях промышленности (металлургия, текстильная промышленность, деревообработка, производство неметаллических изделий). Освободившиеся работники перетекли отчасти в непрерывно разраставшийся сектор услуг (т.е. в сферу потребления материальных ценностей), а отчасти – «зависли» на социальных пособиях.
В 2009 г. в секторе услуг, включая государственный, в странах ОЭСР было занято около 90% рабочей силы, а на долю материального производства приходилось менее 10% трудовых ресурсов. Сектор услуг вобрал в себя: 91% рабочей силы в США, 92 – в Германии, 91 – во Франции, 86% – в Японии. Трудно избавиться от впечатления, что развитые страны собираются только потреблять, не производя ничего материального.
Не приходится считать, что сокращение производства является результатом сосредоточения промышленности развитых стран на высокотехнологичной продукции. Ее доля оказывается неожиданно малой – не более 10% в общей добавленной стоимости и около 6% в занятости. Если конкретнее, то суммарные доли высокотехнологичной (ВТ) и средневысокотехнологичной (СВТ) продукции в общей добавленной стоимости, возникшей в экономиках промышленно развитых стран в 2004 г., составили: в странах – членах ОЭСР в целом – 7%, в США – 11, в Германии – 12,5, во Франции – 10,5, во всех странах Евросоюза – 7,3%.
Наблюдается также прогрессирующее падение вклада стран – исторических мировых производителей в общемировое промышленное производство. Так, если в 1990 г. совместная доля в нем Великобритании, Германии, Франции, Италии, США и Японии составляла 59%, то в 2009 г. она опустилась до 45%. Зато совокупный вклад стран группы BRIICS (Бразилия, Россия, Индия, Индонезия, Китай, Южная Африка) вырос с 9% в 1990 г. до 28% в 2009 г. (из них 70% роста приходилось на долю Китая). Сейчас каждая из этих стран может обоснованно претендовать на роль регионального экономического и геополитического лидера, и не видно причин, способных приостановить их развитие.
При этом доля стран BRIICS в мировой экспортно-импортной торговле ВТ- и СВТ-продукцией тоже растет, разрушая историческую монополию «старых» индустриальных стран. В 2007 г. такая продукция составляла уже 48% от экспорта из этих стран, а в Китае – даже 58%. Для сравнения: в США – 31,5%, в Германии – 39, в Великобритании – 69%.
Вклад стран BRIICS в мировое производство и экспорт самой технически сложной промышленной продукции растет, можно сказать, стремительными темпами. От уровня 1990 г. он вырос в 2,4 раза к 2001–2002 гг. и в 8,5 раз к 2008–2009 гг., когда общая доля этих стран в мировой торговле промышленными товарами достигла 55%. Для сообщества стран ОЭСР в целом этот рост выглядит гораздо скромнее – от 1,2 раза в 2001–2002 гг. до 2,2 раз к 2008–2009 гг.
Статистика развеивает известную «постиндустриальную» мифологему, что высокоразвитая в научно-техническом отношении страна способна экономически процветать за счет экспорта передовых технологических рецептов («невоплощенных технологий»). Так, в 2009 г. объемы международной торговли этим научно-техническим интеллектуальным продуктом (экспорт + импорт) составляли: в странах ОЭСР в целом – 0,49% совокупного ВВП, в США – 0,5, в Германии – 1,53, в Великобритании – 1,46, в Японии – 0,26%. Очевидно, что на такие деньги «не
