chose. J’ai raison. J’en suis certaine[4]. Ты ведь собиралась сегодня провести день с неким джентльменом, так?
– Маман, пожалуйста. – Меньше всего на свете Иветт хотела обсуждать свои чувства к лорду Шелли с матерью.
– Не нужно так говорить. Я права, я это знаю.
– Ну хорошо, да, – с неохотой признала Иветт. – Я предполагала сегодня днем покататься с очень приятным джентльменом. Я бы представила его тебе, когда он приехал.
– Кто он?
– Лорд Шелли.
– Ах да. Конечно, ты предпочла бы провести время с красивым джентльменом, чем навестить сестру. Это вполне естественно. – Мать то и дело переходила с английского языка на французский. – Я знала, что тут что-то есть. Расскажи мне о нем.
– Пока нечего рассказывать, мама.
– Ха! Это ложь! Этот джентльмен – причина того, что ты пожелала остаться в Лондоне, причина того, что я здесь, в городе, который презираю, а не в своем уютном доме в Брайтоне, и все для того, чтобы присматривать за тобой. Я не глупа, Иветт. Je ne suis pas dupe. J’insiste pour que tu m’en dises plus sur cet homme. Je saurai tout, tôt out tard. Je le saurai[5]. Я настаиваю, чтобы ты рассказала мне о нем.
– Нечего рассказывать, мама. Правда. Об этом совершенно нечего рассказывать. Он очень приятный джентльмен и пригласил меня покататься с ним. Из-за погоды мы отложили прогулку. Вот и все.
– Я тебе не верю. Но если ты сказала правду, то, считая меня дурочкой, сама еще глупее. – Женевьева рассмеялась. – Скоро ты мне расскажешь! Помяни мое слово. J’ai raison. J’en suis certaine[6].
Иветт обрадовалась, когда они наконец подъехали к красивому дому, где жила Лизетт со своим мужем, архитектором Куинтоном Роксбери. Осенний дождь усилился, и лакей поспешно проводил Женевьеву в дом. Иветт поспешила следом за ними.
– Ну и ливень! Это удача, что я не промокла. Je detéste Londres. Je n’en peux plus de toute cette pluie. Ie y fait si froid et si humide[7], – горько восклицала Женевьева, когда Лизетт спешила поприветствовать их в обширном холле.
Их матушка, как всегда, была не в настроении, и Иветт быстро теряла терпение. К счастью, здесь ее сестра Лизетт. Со своей заботливой и добросердечной натурой Лизетт, единственная из сестер Гамильтон, была способна успокоить раскапризничавшуюся мать, когда та была всем недовольна.
– Маман, идем, посидим у огня, – заботливо воскликнула Лизетт, хлопоча вокруг матери. Она забрала у нее накидку и отдала дворецкому. – По крайней мере ты не слишком промокла.
– Ах, ma petite fille[8], – пробормотала Женевьева. – Ты хорошо выглядишь, такая здоровая, такая красивая. Как моя новая маленькая внучка, сладкая малышка?
Лизетт просияла от гордости.
– Ох, мама, она просто прелесть!
Иветт обняла сестру и тихо прошептала:
– Еще неделя не прошла, а мама уже буквально сводит меня с ума.
– Понимаю, – шепнула в ответ Лизетт с тихим смехом. – А чего ты ожидала?
– Как я это переживу? – Оставшиеся до Рождества месяцы представлялись Иветт тюремным
Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что я бесчувственная. Но это не так. Я кое-что знаю об этом. Я права. Мне это известно
Я не глупа. Я настаиваю, чтобы ты больше рассказала мне об этом человеке. Рано или поздно я узнаю все. Я это узнаю
Я права. Мне это известно
Ненавижу Лондон. Не выношу этот дождь. Такой холод, такая влажность
Ах, моя малышка
