печальные глаза умоляли его.
Он не мог отказать ей. С тяжелым вздохом согласился:
– Конечно, я останусь на ночь, если ты хочешь. – Хотя в том, что это для нее что-то изменит, он не был уверен. После обеда мать скорее всего скроется в своей комнате с серебряной фляжкой вина, уверенная, что он не подозревает, чем она там занимается.
– Это замечательно, Уильям. Я чувствую себя гораздо лучше, когда ты дома.
– В твоем распоряжении армия слуг, мама.
– Да, но они ведь не родственники. И меня не любят.
Уильям тяжело вздохнул. Когда его мать стала жаловаться на жизнь?
– Хорошо, я уеду утром. У меня в Лондоне дело, которое требует внимания.
Вильгельмина вдруг хихикнула, как глупенькая школьница.
– Я знаю, что это за дело!
Возможно, она уже выпила больше, чем он предполагал. Видимо, слишком рано начала.
– Я рада, что ты серьезно относишься к поиску жены, Уильям. – Мать одарила его немного кривоватой улыбкой. – Я уж начала сомневаться в тебе. Опасалась, что ты из тех мужчин, которые не интересуются женщинами.
Его мать определенно тонет в вине! Иначе она никогда не сделала бы такого удивительного заявления. Если бы ее замечание не было столь шокирующим, он расхохотался бы.
Нахмурившись, он посмотрел на нее и сказал:
– Могу заверить тебя, мама, что это определенно не тот случай. Я наслаждаюсь обществом женщин. И обещаю, что объявлю о помолвке до конца года. А теперь нам пора переодеться к обеду. Я провожу тебя в твои покои. – Он забрал графин с вином и отставил на дальний столик.
Вильгельмина беспечно пропустила его слова мимо ушей.
– Ты уже положил глаз на какую-нибудь определенную леди? Я ее знаю?
– Я сузил выбор до двух леди. Не уверен, что ты с ними знакома. Идем. – Он мягко положил ладонь на ее руку и повел мать от стола. Она пошла за ним послушно, как ребенок. От ее хрупкости у него сердце переворачивалось.
Он молча упрекнул себя, что так долго тянул с тем, чтобы порадовать родителей внуками. Они никогда не торопили его с женитьбой, как это происходило со многими его друзьями, которых толкнули в брак раньше, чем они того хотели. Его мать и отца отнюдь не радовало, что он так надолго задержался за границей, но они никогда не упрекали его. Они, как и он, понимали, что он вернется и исполнит свой долг. В этом никогда не было сомнений. Они оба любили его, всей душой любили своего единственного ребенка всю его жизнь.
Когда он вернулся домой, он был потрясен болезнью отца, потом занялся поисками невесты и не слишком много внимания уделял матери. Ей уже следовало качать на коленях будущего наследника, а не топить свое горе в графине с вином.
Теперь Уильям жалел, что так долго тянул с женитьбой. Он был эгоистом и думал только о собственных удовольствиях. Теперь ему сорок, а его родители… отец на смертном одре, а мать…
– Ты расскажешь мне, кто они, Уильям? Я чем-нибудь могу
