мог ее тронуть. Бросил лучших ребят на то, чтобы обыскали все ломбарды, потрясли всех скупщиков. Короче, сделал все, что мог. Оставалось только ждать.
Сам отправился в Excelsior, доставшийся мне в наследие от Алекса после его отъезда. Там, внизу, по-прежнему все было так, как мы обустраивали с некогда лучшим другом. Несмотря на размолвки и попытки убить друг друга мы, вроде как сошлись, но былой теплоты между нами больше не наблюдалось. Это чувствовал я, это понимал Романов.
В подвальном помещении клуба находилось очень много всего интересного. В лучшие времена Алекс был тем еще ненормальным параноиком и из Excelsior можно было тайком выйти по тайному лазу совсем не там, где изначально зашел. А еще у нас тут была пыточная. И пара клеток. В одной из которых лучший друг держал меня пару месяцев. С*кин сын, как ни крути.
– Одумалась, киса?
– Юра, умоляю! – Настя бросилась к прутьям, вцепилась в них побелевшими пальцами, устремила на меня умоляющий взгляд. – Я ничего не понимаю, за что ты так…
– Хватит, – резко оборвал ее я. – Либо говори по делу, либо завали хлебало.
– Но я ничего… – Она замолчала, слезы потекли бурным потоком. Я бы купился, да вот только перевидал за свою жизнь столько актеров и актрис! Я не верил слезам или словам. Только боли. Она ломала и развязывала язык даже самым крепким с виду.
Пытать я не любил. В этом деле спецом у нас был Алекс. Но если приходилось, мог и помарать руки, вот только женский пол… я старался до этого не опускаться, если не было чертовски сильной нужды. Ни то, чтобы чувствовал себя благородным рыцарем, нет… скорее, я переставал себя чувствовать мужчиной, когда приходилось применять столь жёсткие меры к слабому полу. Но если была необходимость…
Настя неожиданно покачала головой, попеременалась с ноги на ногу, опустила голову. Видать, обувь надеть не успела, так и стояла теперь передо мной в носках с изображением Зеленого Фонаря. Черт бы меня побрал, надо же было связать с тупой малолеткой. И да, несмотря на то, что я увидел в паспорте, ее двадцать два года можно было приравнять к нулю, если решила грабить меня.
В том, что подельников у нее не было, я был почти уверен. Скорее всего, привыкшая к бедности провинциалка тире вечная официантка не удержалась, когда увидела драгоценности и наличку. Досье на нее у меня уже имелось.
Для меня это было не деньги, они валялись у меня так, как валяется мелочь у людей, которые они забывают на столиках. Ерунда, на мелкие расходы. А для такой девки была баснословная сумма, ясное дело.
– Я не буду больше ничего говорить, – тихо выдала Царева. Не подходила ей эта фамилия. Ни разу.
– Адвоката позвать?
– Ты все равно не веришь… – Она снова подняла на меня взгляд. Кажется, больше не плакала.
– Не заставляй меня портить твое прелестное личико, а поверь мне, если ты не начнешь выдавать мне нужную информацию, я начну именно с него… – Настя вздрогнула, задышала быстрее нужного. – Просто скажи,
