судя по всему, она была мужественной женщиной. Повернувшись, она прошла в глубь квартиры, махнув нам рукой. Это была большая квартира с некогда хорошо продуманной планировкой и ультрасовременной отделкой, но сейчас квартира явно требовала ремонта. Женщина стояла у окна к нам спиной. Если она и плакала, то делала это сдержанно и беззвучно. Мы молча ждали, когда она заговорит. Наконец она повернулась к нам.
– Что вам нужно?
– Мы должны посмотреть его вещи. Его личные вещи, – честно сказал Михалыч.
– Вы хотите обыскать квартиру? – поняла женщина.
– Да, – кивнул Михалыч. – Понимаю, – ответила женщина. Она, видимо, действительно все понимала, – там его комната, – показала она. – Вы привели эту молодую особу, чтобы она обыскала и меня?
Журналистка даже поперхнулась, а мы, несмотря на трагизм ситуации, весело переглянулись, представив эту сцену.
– Нет, – быстро ответил Михалыч. – Мы только хотели бы посмотреть личные вещи вашего брата.
– Да, конечно, – вздохнула женщина, – скажите, как он погиб?
– Я сказал вам правду. Он действительно выпал из окна пятого этажа, – Михалыч глядел ей в глаза, – я был рядом и не успел ему помешать. Он умер мгновенно.
– Почему он это сделал?
– Не знаю. Меня тоже очень волнует именно этот вопрос.
– Там его комната, вы можете посмотреть все, что вам интересно. А рядом кабинет. – Она устало опустилась на стул.
– Бессонов, Петрашку, посмотрите там, – приказал Михалыч, – а мы с Никитой пройдем в кабинет.
В кабинет мы прошли вчетвером. И мы стали смотреть лежавшие на столе бумаги и записи. Нужно признать, что его сестра держалась мужественно. Она сидела в глубоком кресле молча, не произнося ни слова. Напротив сидела наша журналистка и тоже молчала.
Мы перебирали бумаги, пытаясь найти что-то, что нам поможет. Это называется легкая форма обыска. Так сказать, поверхностный осмотр. Но мы проводим его тщательно, пытаясь обнаружить какую-нибудь причину страсти хозяина квартиры к прыжкам из окна.
– Ваш брат работал в Кабинете Министров? – спрашивает Михалыч.
– Работал, – кивает женщина, – работал, – повторяет она, словно только сейчас понимая, что случилось. Но Михалыч, чутко чувствуя ситуацию, не дает ей раскиснуть.
– В каком отделе?
– В секретариате Кабинета Министров, – отвечает женщина, и Михалыч удивленно поднимает правую бровь. Это высшая степень удивления, и я уже знаю, что остаток ночи, вернее, остаток утра мы не будем спать.
– Вы не знаете, чем он там занимался?
– Работал, – пожимает плечами женщина, – он был обычным референтом. Он ведь и раньше там работал, когда еще это ведомство называлось Советом Министров.
– И тоже в секретариате?
– Нет. В отделе административных органов.
Нужно знать Михалыча, чтобы оценить его взгляд, брошенный на меня. А потом на журналистку,
