был намечен на ткани серыми крестиками. Журавль и лиса выглядели серыми привидениями – рядом с узкогорлым кувшином, над которым Аня трудилась весь день и успела закончить. Кувшин был вышит зелёным шелком, в котором переливались все оттенки зелёного (названия значились на деревянных палочках, на которые были намотаны нитки). – «Это малахитовый, это аквамариновый, тёмный пастельно-зелёный, бледно-зелёный, зелёно-морской, цвета зелёного мха, а этот – цвета зелёной мяты…» – объясняла Аня.
– Я и не знала, что бывают такие цвета, – восхитилась Роза.
– Я тоже не знала, пока мне этот набор не подарили, – призналась Аня.
– Ничего-то вы не знаете! – Аллочка выхватила из Аниных рук пяльцы и осторожно погладила вышитый кувшин. – Как настоящий! У нас дома такой, китайский. Мама трогать не разрешает, он дорогой потому что. Ань, а откуда ты знаешь про мамин кувшин, ты же у нас никогда не была?
– Я всё про тебя знаю, – Аня забрала у неё пяльцы. – У тебя руки грязные, не трогай. Аглая ругаться будет, что мало сделала, а за грязь и подавно.
– Мало сделала?! Ты же весь день над ним сидела…
Вместо ответа Аня неопределенно пожала плечами. Оттого что она сказала «Аглая» вместо привычного «мама» у Розы пропало желание задавать вопросы. Она оглянулась в поисках исчезнувшей Аллочки.
– Эй! Ты где? Я тебя не вижу!
– Я здесь! Тут грядки вдоль забора, длинные-длинные, на целый километр. Их с дороги не видно, за черёмухами, – рассказывала Аллочка. Из картофельных рядков она выползла на четвереньках, со счастливой улыбкой на выпачканном землёй лице, держа в обеих руках выдернутые с ботвой картофельные клубни – розовые, словно светящиеся изнутри. Клубни были величиной с голубиное яйцо, и Роза ахнула.
– Она же маленькая, она не выросла ещё!
– Ничего не маленькая, на ней цветочки уже, – Алла сунула Розе в лицо вырванную ботву с мелкими белыми цветками.
– С цветами нельзя рвать. Бабушка говорит, картошку в сентябре копают, когда отцветёт!
– Ну и иди к своей бабушке, а мы будем копать, и костёр разведём, – распорядилась Алла. Розе не хотелось уходить, но копать картошку она отказалась наотрез.
– Кто копать не будет, тому печёной не дадим! – выдвинула угрозу Алла.
– Ну и не надо. Мне папа напечёт, мы осенью всегда картошку печём.
– Ну и иди к своему папе!
–Ну и пойду. А картошку копать не буду, и тебе не дам!– не отступалась Роза.
– Ну и иди, чего стоишь? А я всё равно буду копать! А ты иди, бабушке расскажи. Ябеда!
– Сама ты ябеда. Забыла, как ты моей бабушке на меня жаловалась? – Роза обернула к Ане красное от негодования лицо. – Придёт к нам с самого утра, и не выгонишь. Со мной играет и на меня же жалуется.
– У нас спичек нет, – Аня дипломатично сменила тему разговора. – И соли тоже нет.
– Есть! – Алла сунула руку в карман сарафанчика и победно помахала
