Айседора хотя и была по уши влюблена, предпочла сначала добиться успеха в Нью-Йорке, а уж потом…
Основания, по ее мнению, были нешуточные. В Чикаго она сумела добиться встречи с великим Дейли – нью-йоркским драматургом, режиссером и антрепренером, у которого считали за честь играть настоящие звезды. Не просто встретилась, но даже прочитала короткую лекцию о важности танца и пластики. Дейли в труппу не принял, но запомнил и обещал найти для увлеченной девушки роль. К кому же, как не к Дейли ей следовало идти на Бродвее?
– Театр Августина Дейли? – недоуменно пожала плечами дама в дорогом манто, к которой посреди самой известной в мире театральной улицы обратилась Айседора. – Не знаю такого.
Айседора сама прошла весь Бродвей, внимательно читая вывески на каждом доме. Тоже не нашла, не смогли ничего сказать еще три человека и только четвертый – веселый юноша, до самого носа закутанный в теплый шарф – кивнул:
– Театр Дейли не здесь, он на Тридцать четвертой улице. Вам вон туда…
Но к Дейли Айседору не допустили, обещав всего лишь сообщить мэтру ее нью-йоркский адрес.
Не допустили не только к Дейли, Бродвей категорически не желал признавать насущную необходимость уже идущих и еще репетируемых спектаклей в необычном танце настойчивой девушки. Ни в первый, ни в десятый день Айседора работы не нашла. Деньги таяли как снег на солнце, их хватало лишь на скудную еду, над кланом Дункан снова нависла угроза оказаться на улице. Отчаянье сдавило шею хуже удавки.
Айседора брела по улицам Нью-Йорка, размышляя, где еще можно попробовать силы. Удивительно, но даже в таком положении отказываться от своего видения танца и поступать в заведение вроде того, в котором работала в Чикаго, девушка не собиралась.
Настойчивость и вера в свое предназначение всегда вознаграждаются – дома ее ждала телеграмма от Дейли.
– Дульси, что? – с надеждой поинтересовалась мать.
– Завтра в девять. Есть роль! Мама, для меня есть роль у Дейли!
Айседора почему-то не стала объяснять про Тридцать четвертую улицу вместо Бродвея. Какая разница где, если она будет танцевать на нью-йоркской сцене!
Кажется, этот приземистый толстяк не сразу вспомнил ее, а значит, давно выбросил из головы лекцию о танце. Но почему же тогда пригласил к себе? Пока Дейли разглядывал Айседору, видно что-то для себя решая, та боролась с желанием отполировать рукавом его совершенно лысый череп, чтоб блестел. Так и сделаю, если станет приставать! – решила девушка для себя.
Приставать Дейли не стал, он прикидывал, сумеет ли Айседора сыграть в пантомиме. Конечно, он забыл ее рассуждения о свободном танце Эллады и самовыражении, мэтру просто понадобилась актриса в пантомиму вместо выбывшей. Никого другого спешно не нашлось, зато попался на глаза адрес Дункан.
– Но я танцовщица, а не мим!
Дейли махнул рукой:
– Одно и тоже.
