темноты я возвращаюсь с конной прогулки, и направляюсь сразу в Английский дом, в Отель де Роме, где говорят о политике так страстно, что я редко ложусь спать раньше часа ночи»[69]. В эти недели Бисмарк старался обзавестись как можно большим количеством полезных контактов, проявлял активность, стремясь занять достойное место среди единомышленников.
В ландтаге молодой депутат произнес еще несколько речей, приковывавших к себе всеобщее внимание. Пожалуй, самой известной из них можно считать его выступление 15 июня по вопросу о гражданских правах евреев. В Пруссии того времени лица иудейского вероисповедания подвергались значительным ограничениям на государственной службе. Не будучи антисемитом в современном понимании этого слова, Бисмарк, тем не менее, выступил категорически против предоставления иудеям равных прав с христианами. «Я признаю, – заявил он с трибуны, – что я полон предрассудков, я впитал их с молоком матери, и мне не удастся изгнать их диспутами; потому что когда я думаю о том, что могу встретить еврея, которому должен буду повиноваться как представителю священной особы Его Величества короля, то вынужден признать, что буду чувствовать себя глубоко подавленным и униженным, что меня покинут радость и гордость, с которыми я нынче исполняю свои обязанности по отношению к государству. Я разделяю эти чувства с основной массой низших слоев населения и совершенно не стыжусь этого общества. Почему евреям не удалось в течение многих веков обеспечить себе более приязненное отношение со стороны населения, я разбираться не хочу»[70].
В этом выступлении, помимо всего прочего, необходимо обратить внимание на один важный момент. Бисмарк апеллировал к «низшим слоям населения» как к своим союзникам. Он был твердо убежден, что простой народ, в первую очередь в сельской местности, верен королю и не поддерживает либеральных говорунов, которые якобы заботятся о его интересах. Мысль о союзе консервативной власти с простыми подданными впоследствии красной нитью прошла сквозь всю его политическую деятельность. Бисмарк во многом позаимствовал ее у Шталя, переведя из теоретической плоскости в практическую и значительно развив и дополнив.
В конце июня Соединенный ландтаг, не оправдавший надежд монарха, был закрыт. К этому моменту Бисмарк уже был довольно хорошо известен в Пруссии. И политические друзья, и политические противники считали его сторонником крайней реакции, заядлым монархистом, готовым защищать свои убеждения до последнего и неспособным на какой бы то ни было компромисс. Эта репутация, не слишком соответствовавшая реальности, закрепилась за Бисмарком на следующие полтора десятилетия. Лишь встав во главе прусского правительства, он, к единодушному изумлению окружающих, повел себя совсем не так, как от него ожидалось.
Весьма показательным являлось отношение к Бисмарку прусского короля. Фридрих Вильгельм IV тоже обратил внимание на молодого оратора, но, дорожа остатками своей
Ibid. S. 152.
Ibid. S. 155.
