Китти». Она была красивой изящной блондинкой – черт возьми, сейчас волосы у Китти, возможно, уже рыжие. Два года назад, когда Китти уезжала в Рим, на голове у нее были светлые «перья». Робин усмехнулся. Для своих пятидесяти девяти лет она выглядела очень хорошо.
Годы детства, а также учебы в колледже были для Робина счастливыми. Его отец дожил до бракосочетания дочери, которое стало в Бостоне крупнейшим событием подобного рода. Лайза переехала в Сан-Франциско. Ее муж, носивший прическу «ежик», был одним из крупнейших на Западном побережье торговцев недвижимостью. Лайза воспитывала двух очаровательных малышей – господи, за пять лет он ни разу не повидал их. Лайзе было… она родилась, когда Робину исполнилось семь лет… значит, сейчас ей тридцать. Благополучная мать. А он по-прежнему холостяк. Ему это нравилось. Может быть, тут сыграл свою роль отец. Однажды он привел двенадцатилетнего Робина на площадку для гольфа.
– Отнесись к этой игре как к школьному предмету, скажем как к алгебре, которую тебе надо освоить. Ты должен стать хорошим игроком, сын. На площадках для гольфа заключено много важных сделок.
– Разве все, чему учится человек, должно помогать ему зарабатывать деньги?
– Да, конечно, если ты хочешь иметь жену и детей, – ответил отец. – В юности я мечтал стать вторым Кларенсом Дэрроу. Но, влюбившись в твою мать, решил заняться корпоративным правом. Я не могу пожаловаться на судьбу. Я стал очень богатым человеком.
– Но ведь тебе нравилось уголовное право, папа.
– Человек, имеющий семью, не всегда волен заниматься тем, чем хочет. На первом месте у него стоит долг перед женой и детьми.
Робин научился играть в гольф. В Гарварде он уже был одним из сильнейших игроков колледжа. Он хотел изучать искусство, а затем пройти курс журналистики. Отец восстал против выбора Робина. Он рассердился, узнав, что Робин читает Толстого и Ницше.
– Это не поможет тебе стать юристом, – заявил он.
– Я не хочу быть юристом.
Отец сердито посмотрел на Робина и вышел из комнаты. На следующий день Китти мягко объяснила сыну, что он должен дать отцу право гордиться им. Робину казалось, что «должен» – это единственное слово, которое он слышит от родителей. Он должен стать хорошим футболистом – это полезно для имиджа будущего адвоката. Он приложил максимум усилий, чтобы стать лучшим защитником гарвардской команды. В тысяча девятьсот сорок четвертом году Робин мог бы заняться изучением корпоративного права, но шла война, и он записался в ВВС, обещав отцу по возвращении домой завершить получение юридического образования. Но все сложилось иначе. Он участвовал во многих боевых действиях, получил звание капитана. Когда Робина ранили, его фото попало на страницы двух бостонских газет – его отец наконец-то мог им гордиться! Ранение было незначительным, но оно усугубило последствия старой футбольной травмы, и Робин надолго застрял в госпитале.
