«пленительных слов» драматурга (автора «Севильского цирюльника») «о неге той страны, где небо вечно ясно» вельможа отправился в Испанию – «в Севиллу полетел». На деле все было несколько иначе.
Князь Николай Борисович Юсупов в 1774–1776 гг. прослушал в Лейденском университете курс права, философии, политической и естественной истории, по окончании которого отправился в Лондон, где познакомился с Бомарше. Затем отправился в Португалию и Испанию, а оттуда в Ферней для знакомства с Вольтером, о чем в весьма лестных для посетителя словах тот сообщил в письме Екатерине II. С Людовиком XVI и Марией-Антуанеттой будущий русский дипломат был «в большой дружбе» (как и с Фридрихом II, Иосифом Австрийским и другими коронованными особами). Из Франции князь переехал в Италию и в феврале 1777 г. был уже в Неаполе. Оттуда через Австрию вернулся в Россию. В 1781 г. в свите (89 человек) «графов Северных» (наследника Павла Петровича с супругой Марией Федоровной) князь побывал в Польше, Австрии, Италии, Франции и Голландии с Германией. В ноябре 1782 г. путешественники вернулись в Россию. С 1783 по 1788 г. князь Н.Б. Юсупов был посланником в Сардинском и других королевствах Италии. Он неоднократно встречался с папой Пием VI, был знаком с Д. Дидро, Ж.-Л.-Л. Бюффоном, Ж.-Ж. Руссо, Д. Касти, А. Канова, П. Мета-стазио, В. Альфиери, К.В. Глюком, Й. Гайдном и т.д. С некоторыми из них его связывала «многолетняя» дружба.
Пушкинскую «избирательность» при поэтической интерпретации фактов биографии князя Н.Б. Юсупова (в том числе последовательности путешествий и знакомств) в целом убедительно объяснил В.Э. Вацуро в работе, посвященной анализу этого стихотворения72. Перечень европейских путешествий и знакомств князя Н.Б. Юсупова, приведенный в статье В.Э. Вацуро, мы расширили и уточнили преимущественно за счет сведений, содержащихся в новейших исследованиях73.
Словом, путешествия и длительное пребывание за границей становятся, начиная с петровского времени, рекомендованной государством нормой жизни русского дворянства. Норма эта оформляется 18 февраля 1762 г. законодательно. По так называемому «Манифесту о даровании вольности и свободы всему Российскому дворянству» Петра III дворянам было предоставлено право свободного выезда за границу и проживания там впредь до того, «когда нужда востребует»74. Принято считать, что уже Екатерина II, встревоженная Французской революцией 1789 г., пыталась (не очень последовательно) ограничить выезд русских дворян за границу. Вместе с тем в 1790 г. императрица приказала (кстати сказать, в полном соответствии с 4-й статьей «Манифеста о даровании вольности…») всем своим подданным покинуть охваченную революционным пожаром Францию. Павел I в 1798 г. наложил запрет на поездки в западноевропейские университеты для учебы75, впрочем с приходом к власти Александра I отмененный. При Николае I был введен целый ряд ограничительных мер на поездки за границу: это, например, указ от 18 февраля 1831 г., а в 1832 г. последовало распоряжение, чтобы «впредь за границу никого не
См.:
См., напр.:
Путешествующим дворянам была посвящена 4-я статья Манифеста, которая, в частности, объявляла: «Кто ж, будучи уволен из Нашей службы, пожелает отъехать в другие Европейские государства, таким давать Нашей Иностранной коллегии надлежащие паспорты беспрепятственно с таковыя обязательством, что когда нужда востребует, то б находящиеся дворяне вне государства Нашего явились в своем отечестве, когда только о том будет учинено надлежащее обнародование…» (ПСЗ. Т. XV, № 1144).
См. об этом:
