искренне считали, что поправить кризисную ситуацию, сложившуюся тогда в России, мог бы его политический союз с премьером. Корнилов взял бы на себя в таком случае наведение в стране порядка, причем предполагалось в качестве крайней меры даже ввести военную диктатуру. Керенский же должен был легитимизировать эту новую ситуацию, поступившись, скорее всего, при этом и своими правами премьера. Однако он был вообще против военной диктатуры и, кроме того, явно не хотел делиться с Корниловым или другими генералами властью. Поэтому вместо союза этих «двух К.» – Керенского и Корнилова – вечером 26 августа последовал по инициативе честолюбивого премьера их полный разрыв, доведенный до реальной угрозы возникновения в России гражданской войны. При этом Керенский категорически отказался вести какие-либо переговоры с Корниловым и готов был разговаривать с ним только языком ультиматумов.
Однако и Корнилов плохо (хотя ныне это часто публично ставится под сомнение) организовал свой заговор, все время колебался, идти ли ему на полный разрыв с Керенским или нет, так что в итоге заговорщики повели себя крайне пассивно. Это относилось, прежде всего, к самому Корнилову, а также к главному исполнителю его замыслов генералу А.М. Крымову, столкнувшемуся с предательством подчиненных ему частей казаков и кавказских горцев и доведенному до самоубийства 31 августа, хотя настоящих боев с правительственными войсками у него и не было.
Не поддержали Корнилова ни другие командующие фронтами, ни многие сочувствовавшие ему члены партии кадетов, ни большевики, меньшевики и эсеры, ни послы западных держав, давно уже разочаровавшиеся в Керенском. Плохо повел себя в последние августовские дни и сам премьер, показавший себя фанатиком сохранения своей личной власти над Россией. Замышлявшийся Корниловым и его окружением военный путч фактически не состоялся, заговорщики без борьбы 1 сентября сдались, своей вины перед властью и лично перед Керенским не признали и к суду, вопреки горячему первоначальному желанию премьера, даже не привлекались. Формальная победа над путчистами на деле обернулась огромной потерей авторитета Керенского в армии и в обществе и настоящим параличом его воли.
Провалом закончилось созванное в сентябре советскими лидерами при одобрении Керенского так называемое Демократическое совещание, а образованный его участниками в октябре чисто консультативный Предпарламент (Временный совет Российской Республики) сразу же выродился в фарс. Резко обострились к концу сентября и отношения Керенского с раздосадованными его бездействием послами стран Антанты.
Образованный единолично Керенским 25 сентября четвертый (третий коалиционный) состав Временного правительства опять включал кадетов, меньшевиков, одного эсера и несколько внепартийных. Последнее тоже было знамением времени, а кредит доверия общества к кадетам был уже по существу исчерпан. Этот состав правительства был наиболее слабым из всех, и его деятельность
