1810–1830-х годов, и оформились в цельную и логическую теорию, т.е. лирическая, образная философия переводится на тот язык, который Жуковский назвал в поздние годы философическим.
В заключительной части этой статьи Жуковский как бы воскрешает свое прошлое, призывает к себе тени минувшего, и в результате статья оказывается своего рода обобщающим воспоминанием. Это уже не философская лирика, а лирическая философия.
В финале статьи Жуковский обращается к особенному роду видений, составляющих середину между обычными сновидениями и настоящими привидениями. Эти видения особенно принадлежат смертной минуте, в которую душа, готовая покинуть здешний мир и стоящая на пороге иного мира, полуотрешенная от тела, уже не зависит от пространства и места и действует непосредственнее, сливаясь там и здесь воедино. Иногда уходящая душа в исполнение данного обета возвещает свое отбытие каким-нибудь видимым знаком – здесь выражается только весть о смерти; иногда бесплотный образ милого нам человека неожиданно является перед глазами, и это явление, всегда современное минуте смертной, есть как будто последний взгляд прощальный, последний зов любви в пределах здешнего мира на свидание в жизни вечной…
Эта статья Жуковского, как отмечает Иосиф Эйгес, – результат «последней осознанности поэтом своих интимных переживаний» (Эйгес И. В.А. Жуковский. – София. – М.: Тип. К.Ф. Некрасова, 1914. – Апрель, № 4. – С. 67).
Что же такое смерть? Свобода, положительная свобода души: ее полное самоузнание с сохранением всего, что ей дала временная жизнь и что ее здесь довершило до жизни вечной, с отпадением от нее всего, что не принадлежит ее существу, что было одним переходным, для нее испытательным и образовательным, но по своей натуре ничтожным, здешним ее достоянием.
И.Ю. Винницкий отмечает, что мистический опыт (свой и «чужой»; радостный и ужасный) становится темой постоянных размышлений поэта в 1830–1840-е годы: (при) видения оказываются «героями» его философских и автобиографических сочинений («Взгляд на землю с неба» [1831], впоследствии отозвавшийся в письме к Гоголю «О молитве» [1847], «Стихотворение на смерть Пушкина» [1837], «Очерки Швеции» 1838, «Камоэнс» [1839], «Две сцены из Фауста» [1848]). В дневниках поэта часто упоминаются философические разговоры о загробной жизни и привидениях. С эсхатологическим страхом и надеждой связан цикл его «апостольских посланий» – статей, которые он предполагал опубликовать в 1850 г. Одной из характерных для «позднего» Жуковского «проповедей святыни» является, по мнению И.Ю. Винницкого, статья «Нечто о привидениях». Эта статья обращена к соотечественникам, еще не отравленным смертоносным неверием. В личном смысле она – одна из характерных для него попыток мечтательного бегства от страшного времени на духовную родину. (Винницкий И.Ю. Дом толкователя: Поэтическая семантика и историческое воображение В.А. Жуковского. – Режим доступа: http://(fb2)coollib.com.coollib. com/b/261570/read)
107
Жуковский В.А. «Из альбома гр. С.А. Самойловой.
