и в Турции, мусульманское население Северного Азербайджана состояло из шиитов и суннитов. В процессе зарождения и формирования национальной идентичности проявлялось взаимовлияние двух центров: османского и иранского.
Но для Азербайджана приход колониальной эпохи означал, прежде всего, разделение страны и ее народа. Две части Азербайджана оказались на различных направлениях исторического развития, при этом одна находилась под европейским влиянием, воспринимавшимся в основном через призму России. Социальная трансформация после захвата Азербайджана была медленной и ограниченной, но все же в конце концов экономический и социальный облик земель к северу от реки Аракс стал резко отличаться от облика юга.
Контакт двух цивилизаций – европейской, представленной Россией, и традиционной исламской – породил местную интеллигенцию. Во второй половине столетия в азербайджанской интеллектуальной среде стали доминировать выпускники российских и европейских университетов, учительских семинарий Закавказья. Интеллигенция в целом разделяла ряд убеждений, установок и мнений, которые сделали ее проводником идей модернизации, а в дальнейшем – главным действующим фактором изменений в местном обществе.
Первым и наиболее важным было распространение образования. С этим был связан и секуляризм, не столько из-за враждебности к исламу, сколько как средство постепенного внушения чувства общности всех мусульман Закавказья, преодолевающего разделение на шиитов и суннитов. Важной сферой деятельности интеллигенции было также азербайджанское литературное возрождение.
Так как литературное возрождение исходило из необходимости распространения идей просвещения среди как можно большего числа людей на понятном им языке, данное движение неизбежно вело к созданию новой групповой идентичности. И если Фатали Ахундзаде не сомневался в том, что его духовной родиной был Иран, то страной, где он вырос и чей язык стал для него родным, являлся Азербайджан. Его лирическая поэзия была написана на персидском, но труды, затрагивавшие вопросы социального значения, создавались им на родном языке его народа, который он именовал «тюрки», – тюркском. Он сочетал более широкую иранскую идентичность с идентичностью азербайджанской, употребляя термин «ветен» (родина) для обозначения обеих стран. С этой идеей Ирана как «родины родин» он стал важнейшей фигурой литературного возрождения, процесса, который, по иронии истории, вел к освобождению азербайджанцев в Российской империи от длившегося столетиями иранского культурного доминирования31. Эта «деиранизация» нашла определенную поддержку у российских властей, стремившихся ослабить идентификацию азербайджанцев с Ираном и усилить попытки языковой русификации.
Почти одновременно с возникновением театра появилась и азербайджанская пресса – также благодаря усилиям Гасан-бея Зардаби. В 1875 г. он выпустил в Баку газету «Экинчи» («Пахарь») – первый тюркоязычный
Algar H. Mirza Malkum Khan. A Study in the History of Iranian Modernism. – Berkeley, 1973. – P. 264–268.
