лучше, чем, к примеру, перегар! А уж его планы на ночь мне и вовсе вдоль колготок, у меня в планах только здоровый крепкий сон, вот.
Еще бы теперь самой в это поверить.
Их совершенство галантнейше приложилось к моей руке и заглянуло в глаза, так плотоядно, словно он подобных мне барышень на завтрак употребляет. Или вот как сейчас, на ужин, плюс легкие ночные перекусы.
– Роуз, вы прекрасны.
А то! Ежу понятно, я прекрасна. Какие перышки, какой носок, и ангельский голосок!
– Я знаю, Ирвин. – Одарив его насмешливым взглядом из-под ресниц, хотела было добавить что-нибудь ехидное, но вместо этого спросила: – Почему вы пахнете шоколадом?
Он на миг замешкался с ответом (очко в мою пользу!) и открыто улыбнулся. Не профессиональным голливудским оскалом, заменяющим американцам и «здрасьте», и «пошел на фиг», а шаловливо, по-мальчишески. Даже и не думала, что лорды так умеют.
– Это моя маленькая слабость, жить не могу без шоколада. – Он с видом заговорщика кивнул, мол, садись, и достал из внутреннего кармана обтянутую кожей плоскую коробочку, открыл и протянул мне. – Кофейные зерна в шоколаде. Попробуйте, это вкусно.
В самом деле, вкусно. Хрустит. И это лучше дежурных комплиментов. Как сказал кто-то мудрый, иногда лучше хрустеть, чем говорить!
– Пожалуй, мне нравится. Только не говорите, что любовь к шоколаду – ваш самый страшный недостаток.
Ирвин усмехнулся, закинул в рот сразу несколько конфеток, похрустел ими (выдерживая паузу) и покачал головой.
– Ни в коем случае. У меня вообще нет недостатков, только достоинства!
У меня прямо язык зачесался от бессмертного: «Корову свою не продам никому – такая скотина нужна самому!»
Пришлось цапнуть еще конфет. Похрущу, помолчу, может, корова и отстанет? Спонсорам хамить не положено… А ведь какой чудесный мог бы выйти ремейк! «Аж целого лорда пират продавал, за лорда цены ни один не давал».
И я не дам!
– Не дадите что именно, Роуз?
Упс. Я это вслух, что ли? Интересно, с какого момента? Вроде, про пирата не успела… и что теперь сказать? А, ладно, выкручусь!
– Не дам цены за эту козу, Ирвин.
Вот так, и улыбнуться. Шучу я, шучу. Такой тонкий русский юмор.
– О Роуз, вы разбиваете мне сердце! Даже не прицениться и не поторговаться!
Он закатил глаза, прижал пальцы ко лбу – ну просто воплощенное страдание! А улыбка чуть не до ушей. Да ему это… нравится!
– А осколочек подарите? Всегда мечтала завладеть сердцем миллиардера, говорят, это уникальная редкость. С гравировкой «на память прелестной Роуз от Ирвина…»
– Роберта, – подсказал он. И уставился на меня лукаво-лукаво. Упаду или нет? Не упала, но и от смеха не удержалась.
– Ирвин Роберт Говард? Так вот он какой, настоящий английский юмор.
