из путаных слов Иннокентия Жука, который на этот раз прикинулся «темным», даже с облегчением сказал:
– Дорогой Иннокентий Савельевич, да вы прямо-таки выручаете нас: второй год на складе лежит оборудование для галетной фабрики. Первоклассное – сплошной конвейер. Только и видишь, когда муку засыпаешь в квашню, а что там дальше колдуют машины, не видать. Только уж на другом конце конвейера – аккуратно уложенные в ящики галеты. Мы предлагали все это колхозам. Отказываются. Куда, говорят, нам фабрику! И по уставу не положено и велика. Просто в квашне бы, а то…
«Э! А генерал-то простоват. Воин отличный, а в коммерции простоват», – молниеносно определив характер генерала, подумал Иннокентий Жук и повел свою линию, говоря:
– Галетная фабрика, конечно, – тяжеловатое мероприятие для колхоза, почти обуза. Только сознание советского гражданина – армии надо помогать, не считаясь с обузой…
– Вот именно, армия наша – страж революции, – подхватил генерал, не уловив хитринки в голосе председателя колхоза, а тот все так же растерянно продолжал:
– Оборудование есть, половина дела сделана. Но ведь под него стены нужны… а у нас в степи каждое бревно золоту равно, вот ведь оно чего. – И лицо Иннокентия Жука сделалось придурковатым.
– Зачем же из бревен? Из кирпича стройте! – посоветовал генерал, уже пугаясь, как бы и этот председатель не отказался принять оборудование галетной фабрики. Генералу ведь приказано было заготовить сто тысяч тонн галет… и в этом же году. Не заготовишь – выговор получишь. А тут, куда ни сунешься, отказ. Генерал же привык, как вояка, не уговаривать, а приказывать. Уговаривать вот таких, как Иннокентий Жук, ему нож острый. Да и то: этому Жуку предлагают первоклассное оборудование, а он чего-то пыхтит.
Подметив нетерпение генерала, Иннокентий Жук намеренно стал отступать все дальше и дальше: вздыхал, крутил головой, чесал за ухом или тупо глядел в угол генеральского кабинета, а сам в то же время «соображал»:
«Высокотехническое оборудование – здорово! Но как его перевезти? Наши грузовики в хозяйстве заняты. Или тот же кирпич. Из города его доставить надо. Год провозимся. А у нас под боком своя глина. Вот если бы генерал помог нам добыть оборудование для кирпичного заводика. Какой-то обалдуй из министерства запретил производить в колхозах кирпич кустарным способом. А тут: «Не мы, товарищ Обалдуй, производим, а военные». Под этой вывеской и себе бы миллиончик-другой кирпича оторвали».
– Ну как, по рукам, что ли, Иннокентий Савельевич? Разопьем бутылочку коньяку… а то и русской? А? Русской, конечно, – уверенно подвел черту генерал.
Иннокентий встрепенулся.
– По рукам-то по рукам, да как бы нам колхозники не надавали по шеям – вот вопрос доподлинного значения. Советуете из кирпича строить? Его надо доставать в городе – от нас двести верст по сухопутью. И загвоздка: возить не на чем.
Генерал сначала вскипел и готов был сказать: «А ну, ступай в другое место, поищи то, что тебе тут дают», – но, всмотревшись в плаксиво-растерянное
