– и на месте приземления. Нет, батюшка мой, так-то можно не государством управлять, а в карты – в дурачка играть.
– Вы что? Глаза-то у вас блестят… Не в буфете ли государством управляли? – спросил Аким Морев.
– Ни. По-украински отвечаю: «Ни». «Нема».
– Нашелся украинец. А где же?
– Развернули на корме такую «прю».
– Не понимаю, что за «прю»?
– Она, знаете ли, настолько мила… И все смеется над заседаниями, вернее над заседательской суетней: «Так наш заместитель председателя колхоза разведет такую «прю». Ловко? Не прения, а «прю».
– Кто же автор «прю»?
– А та. Красавица. – Академик вспыхнул, как юноша, и, чувствуя, что краснеет, отвернулся было, но еще больше вспыхнул, затем махнул рукой: – Ох, до чего же славная женщина… И вовсе не муж рядом с ней, а посторонний… А парень тот – сын ее. Двадцать лет… студент. Муж-то… да… погиб… на фронте погиб. Погиб вот… Да.
– И вы что ж… решили помочь… во вдовьем деле? – в шутку, не подумав, проговорил Аким Морев.
– Не умею, батюшка мой, не умею блудить. Вот чему не научился, тому не научился. А сын-то у нее в Саратове на агронома учится. Смышленый. Да. Смышленый. Вот такого бы сына! Оказывается, мы с нею старые знакомые: в Москве на совещании встречались. Здорово она выступила в прениях. Особенно запали мне ее слова: «Земля – существо гневное: плохо отнесешься к ней, она с ног тебя свалит». И это ее выражение я даже в одной статье упомянул. Да. – И, почему-то погрустнев, Иван Евдокимович снова отправился на нижнюю палубу, объясняя: – Мы там интересный разговор завели… Почти все пассажиры участвуют. Не хотите послушать, Аким Петрович?
Аким Морев понимал, что если на нижнюю палубу попал известный всей стране агроном Бахарев, то колхозники в него, конечно, вцепились, да и беседы там явно интересны, но от приглашения отказался, сказав:
– Мне надо тыл изучать, как советовали вы.
Сегодня рано утром, когда они распивали чай, в дверь каюты кто-то постучал. Глаза у Ивана Евдокимовича загорелись юношескими огоньками: он, видимо, догадался, кто стучит, и потому вскочил, раскинул руки, приглашая:
– Пожалуйста! Пожалуйста, Анна Петровна! Не ждали, но рады, безусловно. Садитесь… Почаевничайте с нами.
Анна Петровна, блеснув цветастым сарафаном, присела на стул. Аким Морев почему-то был уверен, она застесняется, увидав в каюте его, незнакомого мужчину, но та запросто протянула и ему руку, произнося без всякого жеманства натуральным певучим голосом:
– Рассказывал нам Иван Евдокимович про вас… Так здравствуйте. Я Анна Арбузина из Разлома. Ну, Аната, а за ней Разлом – районный центр. Не знаете?
– Ни разу еще в области не был.
– Так запомните – Разлом. Иван Евдокимович дал согласие побывать у нас. И вы приезжайте.
Аким Морев мельком глянул на академика. У того глаза как бы говорили:
«Видишь, какова
