мужика за стойкой.
Вообще, людям, которые не ведут того, что в старину называли светской жизнью, многое в ночных питейных заведениях кажется странным и диким. Даже внешне не вызывающее поведение, отдаёт какой-то первобытностью. Все они приходят в подобные заведения, чтобы отпустить себя с привычных поводков, немного высунуть носы за пределы стойла и при возможности показать себя. И для большинства из них это означает проявить самые низменные свои качества.
Кафе-бар, при всём своём эстетическом изяществе, по состоянию находящихся в нём людей, оправдывал название.
Владислав огляделся вокруг. За столиками сидели люди совершенно разных слоёв и достатка: от лохматых подростков с безумными глазами до нескольких изысканно одетых пожилых мужчин с молодыми особами, сидящими рядом. Владислав снова окинул взглядом весь зал. Что-то будто бы связывало всех людей, находящихся здесь, что-то невидимое и тихое, как весенний ветерок в листве. Но оно явно ощущалось, примерно, как больничный запах извещает человека, в какого рода здании он находится.
Была уже ночь, а Влад всё не поднимался. Хотелось спать, но идти домой ему совсем не хотелось. Бывает такое, когда пригреешься в метро после морозной улицы и хочется ехать дальше, мимо своей станции, лишь бы не отрываться от сиденья.
– Чмак тя, – раздалось над плечом.
Он повернул голову: две девушки подходили к столику сбоку от него – он так и не понял, кому была адресована фраза. Заметил только, что обе странно похожи и что у обеих лица как будто смазаны.
Большое окно-витрина, перед которым он сидел, выходило на узкую улочку и ни машин, ни людей там уже давно не было. Ему только показалось странным, что она не была освещена фонарями. Он вспомнил светлое пятно от фонаря на асфальте, которое было у входа. Сейчас его не было. «Который же теперь час, если уже фонари выключили? Если их вообще ночью выключают.» Он полез в карман за смартфоном, чтобы посмотреть время… Раздался резкий звук: удар и вслед за ним скольжение по стеклу. Владислав поднял голову. На него из темноты смотрел человек, длинный нос которого, распластанный по стеклу, делал его похожим на вылепленную из пластилина фигурку. Он выскочил из тёмного пространства вне досягаемости света из витрины кафе, и сейчас этот свет выхватывал только маленькое пятно его странного лица – остальное покрывала темнота.
Человечек улыбался и строил рожи, но взгляд его при этом оставался сухим и сосредоточенным, как будто он хотел оценить реакцию Владислава. Но Влад только смотрел на него, не показывая и тени беспокойства, как морское животное, укрывшееся в норе и знающее, что нельзя попадаться на приманку хищника, нельзя даже пошевелиться, иначе тот заметит. Вдруг человечек перестал кривляться, радостно оскалился, хотя взгляд его не изменился и показал Владиславу за спину. Влад продолжал смотреть носатому прямо в наглые влажные глаза. Наконец, тот дёрнул головой, повернулся и исчез в темноте – та, как будто была жидкой и поглощала всё, что выпадает из маленького окошка
