противоположной стороны клуба разверзлась точно такая же канонада, как и та, что пару минут назад накрыла центральный вход в «Грацию». Только на этот раз, судя по звукам, автоматчиков было больше. Как минимум вдвое. На фоне их хлестких очередей одиночные пистолетные выстрелы звучали как безобидная мальчишеская пальба из рогаток. Затем очередной взрыв гранатомета заглушил все.
Гуров, держа оружие в правой руке, решительно двинулся к закрытой двери. Крячко последовал за ним. Сыщики ожидали нового выстрела гранатомета, но его не последовало. Станислав слегка приоткрыл дверь ногой. Заглянул внутрь. Пули, как дикие голодные пчелы, кромсали стену в опасной близости от входа, однако он успел заметить лежащего на полу лицом вверх мужчину. Это был тот самый боец с гранатометом. В застывших остекленелых глазах не наблюдалось ни малейшего признака жизни.
Автоматный огонь сместился правее. В ответ прозвучало три или четыре одиночных выстрела. Кто-то застонал. С характерным звоном разбилось что-то стеклянное, а через секунду… все смолкло.
– Входим? – бросил через плечо Крячко.
– Ты – первый. Я прикрываю… – кивнул Лев.
Станиславу не нужно было повторять дважды. Вновь толкнув дверь ногой, он влетел внутрь, кувыркнулся через голову и профессионально сместился в дальний конец комнаты. Гуров тут же шагнул в проем, держа оружие перед собой. Палец лежал на спусковом крючке, готовый к незамедлительным действиям. Но потенциальных мишеней полковник так и не обнаружил. В помещении были только четыре неподвижных тела. Он быстро прошел к разбитому окну и выглянул наружу. Два черных внедорожника скрылись за поворотом. Еще один автомобиль лежал на боку. Языки пламени облизывали гладкий поблескивающий на солнце стальной корпус.
– Опоздали, – мрачно констатировал Крячко, поднимаясь на ноги и осматриваясь.
У бойца с гранатометом, раскинувшегося по центру комнаты, насчитывалось три пулевых ранения в грудь. Один из смертоносных снарядов угодил ему точно в сердце. Пальцы сомкнулись на рукояти гранатомета. Боец до последнего так и не выпустил своего грозного оружия. Слева от него, неестественно подвернув под себя правую ногу, лицом вниз лежал еще один человек. Пуля наполовину раскурочила ему затылок. Еще одна угодила под лопатку. Рука, до самого плеча перетянутая бинтами, выскользнула из перевязи, и веревка опутала шею.
Крячко опустился перед ним на колени и осторожно повернул окровавленную голову. Половины лица у убитого не было, но Станислав смог опознать его и по оставшейся части. Глубоко посаженный карий глаз, гипертрофированная надбровная дуга с пересекающим ее косым шрамом, чуть заостренный нос, щеголеватые усики над верхней губой…
– Это Бушманов, – произнес он, не поднимая головы. – Один из самых крупных столичных авторитетов. Нужных ответов на интересующие нас вопросы мы от него уже не получим. А вопросов к Бушманову накопилось много. И не только у нас с тобой.
– Это заметно. – Гуров отошел от окна. – Выходит, война, о
