не наблюдалось никаких нарушений и признаков проявления социопатии, ни в какой преступной деятельности он не замечен. Настаивал, что подсудимый никогда не был в здании, где обнаружили жертву. Что обвинительный приговор выгоден конкурентам по бизнесу, которые могли нанять своих экстрасенсов, чтобы те наслали ложные видения на свидетелей (разумеется, доказать это Теодор не мог).
Подсудимый, склонив голову, с мрачным видом слушал и лестные отзывы о себе, и доводы прокурора о том, почему все это не имеет значения в свете имеющихся доказательств, которых накопилось изрядное количество. К уже перечисленным свидетельствам вины добавились снимки отпечатков биополя на месте преступления и показания медиума, который выяснил имя преступника у духов.
– Присяжные могут начать обсуждение, – наконец объявил судья, и двенадцать человек удалились в зал для совещаний.
Спустя час пристав принес запечатанный конверт, и судья, вскрыв его, огласил вердикт:
– Подсудимый Эндрю Листо единогласным решением присяжных признается виновным в жестоком убийстве и поедании Любови Еремеевны, мускусной утки Cairinamoschata. Ввиду того что это та самая священная птица, печень которой является важнейшим достоянием отечественной медицины, а желудок – сосудом для реинкарнации души знаменитого врача-гомеопата, преступление приравнивается к особо тяжким, оскорбляющим чувства верующих в гомеопатию. Подсудимый приговаривается к пятнадцати годам заключения. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Глава 2
Обманутые
– Я люблю тебя, – нежно прошептали его губы, – люблю больше всего на свете. Ты такая хорошая. Ты самая лучшая. Ты чиста, как горный хрусталь, свежа, как морской бриз. Я хочу пробовать тебя на вкус. Я хочу выпить тебя всю, без остатка.
Макс на секунду отвел глаза от стоящего перед ним графина и снова шепнул: «Любимая моя».
– Макс, ты опять общаешься со своей водой? – раздался недовольный женский голос из спальни. – Прекрати сейчас же!
– Милая, ты же знаешь…
– …что если говорить воде, что ты ее любишь, она заряжается положительной энергией, – закончила за него Мэри. – Да-да, ты слишком много времени проводишь у экрана телевизора.
– И она становится полезной! Мы проверяли в институте. Теперь только такую и пьем. Это называется структурирование воды. Опыты Жака Бенвениста впервые показали, что у воды есть память, – голосом учителя пояснил Макс, наливая воду в стакан. – И эту память даже можно передавать по телефону! Так ты будешь, любимая?
– Память, говоришь? Тогда, может быть, и склероз? А помнит ли она, как недавно ее спускали в туалете? Смотри, ведь отомстит! И ты уж определись, «любимая» – я или она, – недовольно сказала Мэри, надувая губы. – Нет. Лучше принеси мне апельсинового сока.
– Сейчас принесу.
– У тебя сегодня ночное дежурство в институте? Не опоздаешь?
– Опоздаю.
