Настя умоляюще смотрела на мать. – Пусть она остается.
– Нет, нет и еще раз нет! – категорично произнесла мама Ромашкиных.
– Но почему? – не унималась Настя.
– Потому что диким животным не место в городской квартире.
– Сама ты дикая! – огрызнулась Шишуня и вдруг, шлепнувшись на пол, запричитала. – Бедная я! Разнесчастная! И никому я не надобная! И никто меня не любить! Что же мне теперича на улицу идтить? На мороз? На холод? На голод? Так ить погибну я там! Помру! Замерзну! И поминай, как звали! И никто ить не вспомнить, что была така Шишуня! Шишуня из Шишунов!
Кикимора рыдала так жалостливо, так надрывно, что маме Ромашкиных стало ее жалко.
– Ну хорошо, – смягчилась она. – Если тебе на самом деле некуда идти, то можешь остаться у нас. На некоторое время.
– Вот и добренько! – воскликнула Шишуня, растирая слезы по своей и без того чумазой мордочке. – А я таки знала, что вы меня оставите. Да и кто б отказался заиметь у себя самделишнюю кикимору? Да не каку-нибудь там, а из самих Шишунов. А я так много места у вас и не займу. Где-нибудь в уголочке, в закуточке пристроюсь. Вот и перезимую.
– Где же мы тебя держать станем? – мама Ромашкина ломала голову над тем, что бы приспособить под жилье для нового обитателя. Ее взгляд упал на старую коробку из-под телевизора, которую она давно просила папу выбросить, и у которого постоянно не доходили до этого руки. Шишуня тоже заметила, что мама как-то странно смотрит на коробку.
– Чаво энто? – защебетала она. – Вы меня в энтот ящик замуровать жалаите? Я на энто не согласная! Не могу я в ящике жить. Да и кто согласится жить в ящике? Никто не согласится! Вот и я не согласная!
– Как это не согласна? – возмутилась мама. – Тебе же нужно где-то спать?
– Я люблю спать на кроватке, – продолжала щебетать Шишуня. – На мяконькой, тепленькой, с пяринкою, с одеяльцем, с подушечкой.
– Где же я тебе возьму кроватку? – мама уже сожалела о своем решении оставить кикимору у себя дома.
– А у меня есть подходящая, – предложила свои услуги Настя. – От куклы. Я думаю, она Шишуне будет в самый раз. Пойдем, покажу.
– Пойдем, – мотнула головой Шишуня и с заносчивым видом прошла мимо ошарашенных утренним происшествием Ромашкиных вслед за Настей в ее комнату.
Настина комната была сплошь завалена различными игрушками, которые ей постоянно дарили не только папа и мама, но и ближайшие родственники. Здесь были плюшевые мишки, пушистые зайчики, симпатичные собачки и резиновые слоны. Под кровать были засунуты коробки с конструкторами, половину из которых Настя ни разу не открыла. В углу, в коробке из-под микроволновой печи были сложены мозаики, домино, шашки, шахматы. Но особой Настиной гордостью были куклы. Большие и маленькие. Длинноногие Барби и смешные пупсы. Аккуратно расставленные и рассаженные по всей комнате они удивленно смотрели вокруг себя цветными пластиковыми
