возможность прикоснуться к ним, то можно было бы почувствовать всю их мягкость.
Иногда, белая толща расступается, и можно увидеть окрашенную в синеватый цвет землю, блестящие от солнца озера и реки, отражающие небо, словно они – его осколки, случайно упавшие вниз. Из-за давления немного болит голова, но это ничего, тот неописуемый в полной мере вид стоит таких маленьких мучений. Хотя бы так, хотя бы на несколько часов ощутить себя подобием птицы, парящей над всем миром, пусть даже находясь в огромном металлическом создании и видя все через маленькое окошко, на самом деле бесценно. Паря над землей чувствуешь распирающую сердце и душу свободу и время от времени забываешь дышать. Огромное счастье на пару с легкостью окутывает тебя с ног до головы в этот растянувшийся до маленькой бесконечности момент.
Через час была объявлена посадка, и начали виднеться желто-зеленые лоскуты земли – каждый по-своему исполосованный – расстелившиеся на много миль, от чего мир казался одним огромным стеганым одеялом, укрывающим спрятанное в самых недрах. Микроскопические автомобили, словно клетки крови, бегущие по венам, передвигались по длинным автобанам. С каждой минутой все четче и четче виднелись новые детали, притягивающие беглый взгляд, старающийся уловить как можно больше. Самолет медленно садился, почти что касаясь днищем тянущихся к солнечному диску макушек деревьев.
Вдали уже виднелся аэропорт Дюссельдорфа.
Аэропорт оказался таким же огромным стеклянным муравейником, как и прочие аэропорты. По-современному обустроенный, строго контролируемый, со множеством сувенирных лавок и толпами разномастных людей, прибывших со всех концов света. Выйдя из самолета в числе последних, на секунду я поймала себя на слегка пугающей мысли о дезориентации среди впечатляющего количества людей, но практически сразу сориентировалась, последовав за остальными пассажирами своего рейса к пункту выдачи багажа.
Доверившись так называемому стадному инстинкту и интуитивно двигаясь по указателям (а они были исключительно на немецком!), вскоре я получила-таки обратно свой красный чемодан и вышла в холл, где встречали прибывших. Встав чуть поодаль от входа, разглядываю толпу в поисках знакомого лица. На самом деле тетю Лу я помню плохо. Она редко появлялась у нас, и в последний раз я видела ее пять лет назад, не считая фото. Единственным сведеньем о ее существовании служили чеки в качестве подарка на тот или иной праздник и редкие приветы после телефонных звонков маме. Так что узнать родственницу среди сотен других лиц было не самой легкой задачей.
Я медленно обводила глазами человека за человеком, пытаясь укротить учащенное сердцебиение и страх, что она тоже не узнает меня. В какой-то момент взгляд упал на поднятый вверх небольшой листок с жирной надписью «КРИСТИНА ТОМПСОН. ГЕНИАЛЬНЫЙ ПИСАТЕЛЬ И МОЯ ПЛЕМЯННИЦА». Ее держала тонкими пальцами женщина со слегка загорелой кожей, на вид чуть старше мамы. Она радостно улыбалась, как обычно улыбаются в ожидании
