мы столкнулись в коридоре, убедился, что ты не человек. Тебе тогда уже исполнилось восемнадцать.
Алек говорил с выдержанными промежутками времени, оставляя мне возможность подумать и заговорить. Но я этого не делала. Слушала и не могла поверить, что мы говорили сейчас обо мне. И этот парень знал, по каким-то неведанным причинам, больше меня.
Он продолжил:
– Судя по всему, предполагаю, что день рождения у тебя раньше на несколько дней. Там в клубе, я понял, что тебе плохо, поэтому решил увезти домой. Взял твои вещи, но ты, – он, словно сам себе не веря, покачал головой, – как-то умудрилась пропасть. А дальше нет смысла рассказывать.
– Как именно ты понял, что я такая же?
– Почувствовал.
– Почему я не чувствую тебя?
– Потому что это редко получается, вот так распознать.
Наш разговор стал смахивать на безэмоциональный допрос, который отчего-то Алеку был не по душе. Я прищурила на нем взор, не понимая, почему ему не нравился разговор больше, чем мне. Мои следовательские навыки равнялись нулю, но уверена, сейчас бы мной восхищалась подруга-юрист.
– Значит, несколько-дневное пожирание меня глазами было от того, что ты меня чувствовал?
– Да, – ответил он, тяжело выдохнув.
Я снова вернулась к мысленным рассуждениям. Определенно, Дамьян, его брат, должен быть таким же, как Алек. А Инесса? И еще, кажется, трое постоянно сидели с ними за одним столом.
– Твой брат и остальные… Они такие же?
– Да, – снова выдохнул он, становясь непроницаемым для любой мимики. – И отвечу сразу на следующее, – выдал Алек, пока в моей голове созревал подходящий вопрос. – Они – нет. И я не должен был.
Я не успела даже переварить его слова, как из динамиков вырвался мощный и громкий порыв музыки, а машина яростно взревела от потока прилива газа. Мне оставалось глупо хлопать глазами, не понимая, что произошло. Да и если бы мне предоставили возможность спросить еще что-нибудь, теперь мой дар речи напрочь отсутствовал.
К тому моменту, как мозг начал хоть что-то осмысливать, мотор рвал и вибрировал подо мной, не давая думать о чем-либо, кроме цифр на спидометре. Я попыталась расслабиться, разглядывая живописную местность за окном. Густая листва и бронзовые стволы деревьев непроглядной стеной выстроились вдоль дороги, и обе стороны, казалось, тянулись друг к другу, образовывая собой темный, длинный тоннель. Я пыталась… Честно пыталась выкинуть все из головы и просто успокоиться. Но не могла. Каждый раз, когда всматривалась в непроглядную чащу леса, перед глазами вспыхивали события трехдневной давности. Волнение затопило мою грудь, и я чуть не сорвалась от мысли что вот-вот все станет ясным. Тогда я снова предприняла попытку найти в окружении то, над чем можно было поразмышлять, не впадая в преждевременную панику. Деревья редели, а вскоре и вовсе пропали, открывая вид на поле, усеянное золотом высохшей заросли. Перед глазами теперь находилось сгустившееся от тяжелых облаков небо, а от утреннего солнца не осталось
