отразилось удивление. Не слабое такое удивление.
– Ну, – я задумалась, – Читать-писать в школе научили, но чтоб такое…
– Постой, как тебя вообще выбрали?
– Кто выбрал?
Он вдруг подошел ближе, черты лица исказились в гневе и Арен прошипел:
– Кто тебя послал?!
– Да никто! – зло ответила правду. Ученик отпустил мои плечи, а выражение лица сменил на безразличную отстраненность. Эх, я бы с удовольствием послушала, кто меня мог послать, но Арен уже спустился вниз и с нечеловеческой ловкостью вытащил гроб, водрузив на новоявленные холмики последнее ложе Теньяра, а после сорвал приколоченную крышку.
Тело было на месте. Никаких следов зубов и когтей, рваных ран или отсутствующих частей тела. Лишь тонкий шрам перечеркивал горло.
– Что ты здесь делаешь!? – как гром, прозвучал надо мной голос магистра.
– Это не я! – взвизгнула и начала оглядываться в поисках Арена.
– Не ожидал от тебя, Дайренн! – магистр ухватил меня за запястье и с силой сжал.
– Что Вы делаете?! – заорала, пытаясь вырваться.
– Дрянь! – прошипел магистр.
Хлесткий удар обжег скулу. Мир на секунду потемнел, и я бы не устояла на ногах, если бы лорд Эрсиэ не держал меня.
– За что?! – всхлипнула.
– Я доверял тебе, Дайренн! – он все также, удерживая мою руку, развернулся и потащил к замку, – За столько лет ты стала первым живым человеком, кому я захотел верить. И чем ты отплатила?
– Арен! – закричала, надеясь на помощь ученика. И это было ошибкой. Рука на моем запястье сжалась еще сильнее, послышался хруст сустава. Я вскрикнула, а магистр резко развернулся и схватил за горло, заставляя едва касаться пальцами земли.
– В Ордене не принято вступаться за своих, не правда ли? Все только ради проклятой цели. Так ведь вас воспитывают?
Я хотела возразить, но только захрипела, и магистр отпустил. Упав на колени, с трудом начала дышать, закашлялась. А потом вдруг стала проваливаться под землю. Магистр вот так просто закапывал меня живьем! Заорала, надрывая связки, голос сорвался на хрип, когда земля надо мной сомкнулась. Но я все продолжала падать, пока не столкнулась с чем-то твердым, больно ударив коленки. Но обрадовалась этому, потому что боль означала, что я все еще жива. А через мгновение зажегся факел, и глупая радость тут же испарилась. Передо мной была широкая деревянная доска с кожаными ремнями и шестернями. Сей механизм вживую я видела впервые, но без труда догадалась, что это дыба. Да и разбросанные на полу инструменты, похожие на те, которыми магистр проводил операции, только большие и ржавые, не оставляли сомнений, что нахожусь в пыточной.
Обернулась, все также не вставая с колен, и увидела склонившегося надо мной лорда Эрсиэ. Он схватил меня за шиворот и рывком поставил на ноги. Его глаз пылал красным, он хищно
