откинула одеяло и осмотрела стеклянное сердце, отливающее зеленым цветом на ее груди.
– Разрушение костей, – заключила она. – Для ее возраста не редкость, но процесс перешел в последнюю стадию. Мальчик, как тебя зовут?
– Таннер, миледи.
– Вскипяти мне воды, Таннер, и принеси чистую миску.
Леди Микаэла достала из мешка свертки и пузырьки, набитые различными видами сушеных трав. Смешала их в чаше – щепотку этого, горсть того, – разделила на небольшие части и рассыпала по бумажным пакетикам. Все это она проделала уверенными движениями: подобное происходило не впервые. Содержимое одного из пакетиков она высыпала в горячую воду.
– Это смесь из корня бузины, шалфея и адальта. Пусть твоя бабушка выпивает по чашке этого отвара три раза в день, после еды, – наставляла она. – Когда он закончится, завари новый. Запомни, на один чайник – один пакет. Этого количества должно хватить на четыре месяца, но к тому времени я надеюсь вернуться.
– Госпожа Микаэла? – В дверях появилась еще одна молодая женщина. Ее муж при падении сломал ногу.
Так мы и ходили за леди Микаэлой от дома к дому, исцеляя больных и раненых. Я все не могла понять, как аша узнает причины их недугов по одному лишь взгляду на стеклянные сердца. Но вскоре заметила закономерность: у больных они отливали зеленым, а у встревоженных членов семьи – голубым. Безразличие выражалось в оранжевом цвете, а страх – в желтом. У здоровых и счастливых людей сердца светились красным. За помощь моя наставница ничего не просила, оттого мое замешательство росло с каждым новым больным. В книгах говорилось, что аши могут исцелять болезни, но, как мне казалось, при помощи магии. На деле же все оказалось иначе.
Жители накормили нас простым ужином из хлеба и овощей, однако аша почти не притронулась к еде. Наш обход закончился лишь к вечеру, и староста деревни, сославшись на поздний час, предложил нам остаться на ночь.
– Тебя что-то беспокоит, Гарен, – с улыбкой заметила леди Микаэла. – Я вижу это по твоему сердцу.
Я взглянула на кулон старосты и увидела слабую голубую рябь на его поверхности.
– Вы правы, госпожа, – признался старик. – Я встревожен. Завтра седьмой день седьмого месяца, и… близится тот час, когда… когда оно снова пробудится. Из всех деревень его ярость в первую очередь обрушится на Мерквик. И я очень боюсь…
– Я не забыла, мой друг, – перебила его леди Микаэла. – Не переживай. Я разберусь с этим завтра, как и всегда.
– Мы навеки в долгу перед вами, леди Аша. Вам нужно что-то еще?
– Да, две вещи: лопата и, наверное, небольшой меч для сэра Фокса.
– Я приготовлю их к вашему отъезду. – Мужчина поклонился. Голубое свечение померкло, и его стеклянное сердце вновь засияло красным.
По просьбе старосты нам выделили самую большую комнату в единственной гостинице Мерквика, «Танцующей Руне». Фоксу хозяин предложил поселиться в соседней спальне, но тот отказался,
