женщина? – продолжала Сайя. – Не терзай свою гордость, мы ведь не простые женщины, а «меченые», если ты слышал о таких.
Юноша бросил на девушку короткий взгляд и опустил глаза.
– Хватит с ним любезничать, – недовольно отозвалась со своего ложа Лори. – Я хочу ещё немного поспать.
– Спокойной ночи, малыш, – сказала Сайя, и вернулась на пост на дереве.
Лори сменила Сайю после полуночи, и подруга заняла её место на тёплом ложе, подбросив в костёр пару толстых веток.
Проснулась, когда солнце уже поднялось над верхушками деревьев, а Лори готовила завтрак. Разбудили её ароматы печёного на углях мяса и душистого чая. Умывшись холодной водой, девушка начала седлать лошадей и увязывать поклажу. По окончании вернулась к костру, где на чисто вымытых листьях уже ждал завтрак: два куска душистого, запечённого в толстых листьях сочного мяса и два сухаря, а в котелке настаивался чай из диких трав.
Девушка посмотрела на всё ещё лежащего у костра пленника и спросила:
– А что будет с ним?
– Решим это после завтрака.
Подруги не спеша поели, убрали за собой, затушили костёр, и только после этого подошли к пленному. Он лежал в той же позе, в какой его оставила с ночи Лори. Глаза, тёмные и непроницаемые, следили за девушками из-под полуопущенных век, губы плотно сжаты. Возможно, и скорее всего, он страдал от голода и жажды, но ни мимикой, ни жестом, не выдавал своих мук.
Некоторое время девушки с любопытством рассматривали пленника, словно увидели его впервые. Затем Лори наклонилась и рывком поставила юношу на ноги. Он упал на колени, так как связанные щиколотки не позволяли нормально стоять. Сайя вынула нож и разрезала путы на его ногах. Юноша с трудом поднялся – ноги затекли и плохо слушались.
– И зачем тебе наши клячи? – скорее с любопытством, чем злостью, спросила Лори.
– Чтобы привести в селение и получить похвалу от старших, – мрачно ответил юноша.
– А ты знаешь, что конокрадов вешают?
– Так поступают только светлолицые, – с презрением ответил варвар.
– Готов ли ты к смерти?
– Да…
Бесстрастно-спокойное лицо юноши не выказало ни страха, ни раскаяния.
– А как поступают с конокрадами в вашем племени? – спросила Сайя.
– Увести лошадь у врага считается доблестным поступком, и мужчина, сделавший это, достоин почестей и славы.
– А если враги его поймают, что тогда?
– Его осыпают насмешками и низводят до положения женщины; он становится рабом того, кто его пленил, на год или более – зависит от количества лошадей, которых он хотел увести, но не более трёх лет, а затем соплеменники имеют право его выкупить, – ещё более мрачно ответил юноша.
Лори повернулась к подруге и спросила по-ассветски, чтобы варвар не смог её понять:
– И как поступим? Убьём или отпустим?
– Отпускать нельзя, – так же ответила Сайя. – Этот малый
