так надо». Таким образом, субботнее утро у нас началось со сборов работников библиотеки перед входом в музей.
Попав внутрь, мы рассеялись по залу. Элеонора Павловна величественно курсировала от одной картины к другой, Маргарита металась по залу с блокнотом и что-то записывала, а тетя Алевтина отправилась искать буфет. Я же надолго застыла перед полотном «Семь смертных грехов и Четыре последние вещи».
Необычная форма картины напоминала столешницу и композиционно состояла из пяти окружностей, разных по диаметру. В центре – Иисус Христос, изображение которого было вписано в подобие глаза, якобы являвшегося всевидящим оком. Вокруг – жанровые сценки, рисующие человеческие пороки. Гнев, гордыня, похоть, лень, чревоугодие, алчность и зависть. По углам – картины, по смысловым рисункам подводящие итог человеческой жизни – изображения Смерти, Страшного суда, Рая и Ада. Насколько я знала, это полотно было самым знаменитым произведением Босха, хотя мне были больше известны «Блудный сын», «Сад земных наслаждений», «Воз сена», триптих «Поклонение волхвов».
– Каждая десятая картина двадцатого века – фальшивка, – услышала я за спиной и вздрогнула от неожиданности. Склонив набок голову и саркастически прищурив глаз, вместе со мной рассматривала «грехи» Даная.
– Почему вы так думаете?
– А это не я. Так говорил Джон Майат. Великий фальсификатор, водил за нос сам аукционный дом Сотбис. Ну, и обычных ценителей живописи на досуге. После того, как Скотланд-Ярд прижал этого делягу, стал подписывать работы уже своим именем. Наверно, жарится сейчас в восьмом круге ада. Если уже на том свете, конечно, я его судьбой не очень-то интересуюсь. Помните, как у Данте? Восьмой круг – для фальшивомонетчиков и фальсификаторов.
– Все может быть, – улыбнулась я. – Но ведь это не мешает нам с вами получать удовольствие от созерцания этих чудесных полотен. Кстати, а вы знали, что Босх увлекался алхимией?
– Темное время, что вы хотите. Уже чего только не напридумывали «мудрецы» того времени от недостатка ума и информации. Только народ дурачить. Если бы он действительно существовал, этот якобы созданный философский камень, его тут же растащили бы по кусочкам и, обретя бессмертие, дожили до сегодняшних дней. Хотя и вопрос о бессмертии еще как спорный. Не хотела бы я жить вечно. Старость не украшает, дорогая. По крайней мере, меня. И целлюлит, и слабое зрение – это лишь малая часть из того, что заметно каждому. А вот вы и в старости будете ничего себе. Худая, фигуристая, мама моя!
И мы рассмеялись, спугнув от соседней картины стайку четырехглазых юных дев. Студентки, видимо, увлеченные чтением книг при плохом освещении. Когда они робко переместились дальше по залу, я поняла, какую картину барышни так пристально разглядывали. Это был «Сад земных наслаждений». Занятная вещь, этот триптих. На полотне шестнадцатого века Босх отразил свое видение рая и ада. В центре – тот самый сад.
