посетителю войти.
Дверь тихо отворилась, в комнату ввалилась Изольда Валентиновна с растрепанными распущенными волосами, в кружевном прозрачном пеньюаре, сквозь который кокетливо проглядывали розовые атласные панталоны с рюшами и бюстгальтер четвертого номера.
– Здрасте, Изо… Изольда Валентиновна, – выдавил из себя Клим и поперхнулся.
– Выпить есть? – хриплым басом спросила Изольда Валентиновна, и Клим понял, почему Берушин закрывает бар в своем кабинете на ключ. Несчастная интеллигентная мамочка Леры, бывшая оперная дива, была законченной алкоголичкой. «Вот тебе и благородное семейство», – внутренне охнул Клим, пытаясь справиться с потрясением.
Изольда Валентиновна закрыла за собой дверь, не смущаясь, проследовала к его кровати и завалилась на постель рядом с ним.
– Ты хороший, не то что они, – протянула женщина, попыталась погладить его по голове, но промахнулась и погладила подушку. Клим сдернул с себя одеяло, в ужасе откатился в сторону и свалился с кровати. – Ты где? – обиженно прогудела Изольда Валентиновна. – Я говорю, выпить у тебя есть? Выпить дашь, я тебе тайну одну расскажу.
– Нету, – отозвался с пола Клим.
– Тогда не расскажу, – разочарованно вздохнула Изольда Валентиновна. – Лерка-то моя и Берушин-урод, знаешь, что задумали. У-у-у! Беги, пока не поздно. Домой поезжай. Нет, лучше выпить дай. О – стихи п-получились!
– Изольда Валентиновна, шли бы вы в свою комнату, а… – ласково попросил Клим.
– А я где? – разволновалась женщина, растерянно оглядываясь по сторонам.
– Вы у меня в комнате. То есть в комнате для гостей, – вежливо объяснил Клим.
– Да ну? А что я здесь делаю? – искренне поинтересовалась Изольда Валентиновна и икнула, наполнив помещение удушливыми алкогольными парами.
– Не знаю, – буркнул Клим, стараясь не дышать носом.
– Вот и я не знаю, – сокрушенно вздохнула мать Леры, устроилась удобнее на кровати и… отключилась.
– Е-мое! – взвыл Клим. – Изольда Валентиновна! Эй! Вы чего это? – Он осторожно потряс женщину за плечо – она не реагировала. Клим потряс ее сильнее – ноль реакции. Он схватил ее за плечи и с силой встряхнул – Изольда Валентиновна причмокнула губами и громко захрапела.
В дверь тихо постучали.
– Клим! Пора вставать, дорогой! – послышался сладкий Лерочкин голосок, и ручка двери стала поворачиваться.
– Не входи! Я это… не одет! – заорал Клим, бросился к двери и запер ее на ключ.
Некоторое время в коридоре стояла мертвая тишина, вероятно, Лерочка переваривала внезапную застенчивость своего любовника и жениха, с которым уже полгода активно кувыркалась в постели, и просто лишилась на время дара речи. Потом ручка двери вновь ожила.
– Клим, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила девушка.
–
