согласился Уильямс. – Завтра отдохни хорошенько, выспись как следует.
"Завтра" давно уже наступило, но обращать на это внимание управляющего я не стала. Получила деньги, дождалась Дерека и отправилась домой, чуть не уснув от усталости и выпитого прямо в кэбе.
Я очень боялась реакции Метью на свое появление. Брат ни разу еще не видел меня захмелевшей. Более того, мой вид определенно давал понять, что выпила я вовсе не на веселой пирушке. Покидая клуб, я мельком увидела свое отражение в оконном стекле и даже испугалась: бледное лицо, искаженное гримасой, черный парик, размазавшаяся алая помада и потекшая черная тушь. Не знаю, что подумал о странной пассажирке кэбмен, но ни слова он не произнес. И только увидев кошелек в моих руках, проворчал:
– Мне уже заплатили, мисс.
В дом я входила, готовясь к расспросам. Как назло, в голову не приходило ни одной мало-мальски убедительной версии, объясняющей мое появление в столь неподобающем виде, а расстраивать или пугать Метью не хотелось. Я мысленно обругала себя за то, что не догадалась привести себя в порядок в гримерке Джинджер (о том, чтобы войти в собственную, и думать пока что не хотелось). Да, парик пришлось бы оставить, но хоть краску с лица можно было бы смыть.
– Ли? – послышался голос брата, и заспанный Мет выглянул из спальни. – Прости, я уснул.
В коридоре царил полумрак, так что разглядеть мое лицо Метью не мог.
– Все в порядке, – сказала я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос прозвучал спокойно. – Возвращайся в постель. Я перекусила в клубе.
– Ладно, – пробурчал Мет и скрылся за дверью.
А я, двигаясь на цыпочках, чтобы не потревожить его, направилась в ванную.
Теплая вода тоненькой струйкой текла в старую чугунную ванну, занимавшую почти всю крохотную комнатушку. Увы, просторного дома с большой ванной мы с Метью позволить себе не могли. Даже на оплату этого скромного жилища из двух спален, общей комнаты, кухни, ванной, коридора и небольшого чуланчика уходила львиная доля моего заработка. Мет порывался одно время подрабатывать уличным художником, но я ему настрого это запретила.
Плеская воду в лицо, я никак не могла избавиться от тяжелых мыслей. Кто написал мне послание на зеркале? Что это было: предостережение, признак чужой ненависти, глупая шутка? Сознание туманилось, голова кружилась, и прийти хоть к каким-либо выводам я так и не смогла. Так и отправилась в постель, отложив все вопросы на потом.
А днем меня ждало новое потрясение. Проснулась я уже после полудня. Бледное осеннее солнце разогнало тучи и заливало мою комнату светом. Я натянула халат и побрела в кухню, где и застала Мета. Брат хмурился и кусал губу, перед ним лежал раскрытый "Ежедневный вестник". Я бросила на газету мимолетный взгляд и замерла. С разворота на меня смотрело большое фото Марион в траурной рамке.
Глава четвертая
Я схватила газету и впилась взглядом в статью.
– Ли! – воскликнул Мет.
Но я жадно вчитывалась в высокопарные
