а давай им меня предъявим, – предложил вдруг Пашка, – ногу мою, вернее, то, что от нее осталось. Пусть родственнички их полюбуются, во что человек превратился, а? Да мне «Нива» та до сих пор в кошмарах снится – я падаю, ты бежишь, а дверца задняя у машины открывается. Ты ни черта не видишь, я автомат поднимаю, а его заклинило, стрелять не могу, прикинь! – выдал Пашка на одном дыхании и алчно потер руки: – Компенсацию потребуем, разбогатеем! Ты квартиру купишь, я… – и замолчал, не договорил под взглядом командира.
– Давай предъявим, – очень тихо, даже безразлично согласился Максим, – посмотрим, кто из нас дольше проживет потом. Думаю, что нас даже до того аула не довезут, по дороге прикончат. Хотя нет. Вряд ли – довезут, это я погорячился. Живыми и даже здоровыми. А вот там все веселье и начнется, после того, как неподкупные судьи правильно поймут волю своего народа, – вспомнил Максим сказанные адвокатом слова.
– Все, извини, я понял, – согласился с командиром Пашка, – прав ты, все как надо сделал. Слили тебя, чего уж тут, да и не только тебя. Нас всех как в дерьмо мордой окунули. Ты ж приказ выполнял, а не погулять туда вышел. Ну, и мы заодно. Ладно, спать давай, что ли. – Пашка потянулся к палке, попытался подняться на ноги, но оступился, чуть не улетел под стол. И толкнул ногой недопитую бутылку, она звякнула жалобно, покатилась по полу.
– О, да тут еще осталось, – Пашка, сидя на полу, подхватил емкость, посмотрел через нее на тусклую лампочку под низким потолком, – давай, и по норам. А то не по-русски как-то получается.
Пришлось допивать. А то, и правда, хрень какая-то получается – два здоровых мужика поллитру на двоих осилить не могут. Непорядок.
Максиму отвели отдельную комнату, Пашка спал в соседней. Отец его жил в пристройке – на ее обустройство и ушли почти все деньги, полученные Пашкой после увольнения из армии. Каждый действительно оказался в своей норе, Максим, когда улегся наконец на диван, даже вздохнул с облегчением. Больше всего он боялся причинить неудобство своим внезапным приездом, стеснить или потревожить семью Пашки. Но получилось все как нельзя лучше, и для того, чтобы отсидеться первое время после «исчезновения», лучшего места Максиму было не найти. Длинный день закончился, и Максим прикинул, уже засыпая, сколько километров составил его сегодняшний маршрут. По примерным прикидкам получилось, что больше двухсот, правда, не по прямой. «Бешеной собаке семь верст не крюк», – вспомнилась подходящая случаю пословица, Максим улыбнулся своим мыслям и заснул.
Утро оказалось добрым, последствий «вчерашнего» ни у кого не наблюдалось. Максим рассматривал ворох лежащего на диване барахла, Пашка притащил еще охапку шмотья, бросил на подушки, уселся рядом.
– Выбирай, – широким жестом предложил он, – мне это уже точно не понадобится.
Максим разобрал завалы, выбрал прекрасно сохранившуюся полевку, пару свитеров и теплую куртку. Обувь и еще кое-что по мелочи придется купить – холодало стремительно, Максим уже успел в этом убедиться. Как
