с вами лично, – тепло сказала она и, взглянув на портрет Билла Фостерса, заметила, что глаза словно следят за ней. Портрет был хорош и одновременно ужасал. Сама Аликс не хотела бы день и ночь находится под неотрывным наблюдением покойника. – Я была большой поклонницей вашего мужа. Уверена, он стал бы замечательным президентом.
– Вы правы, – грустно промолвила Олимпия и вздохнула.
Дженнифер вошла в кабинет так внезапно, будто все это время подслушивала под дверью и ждала подходящего момента. Она проводила гостью вниз по лестнице после того, как Аликс и вдова обменялись рукопожатием.
Пройдя немного вдоль улицы, журналистка села в такси.
Интервью ничего ей не дало. Она даже не смогла определить, защищает ли Олимпия Тони Кларка, потому что тот нечист на руку, или действительно верит в его непогрешимость. По ее словам, он просто общителен и предпочитает широкую сеть связей, однако это казалось сомнительным объяснением происходящему. Кларк был слишком расчетлив, чтобы общаться со всеми подряд. Он все делал намеренно и с определенной целью. Да, к нему, как к важной фигуре на политическом олимпе, могли тянуться многие, но избирательность в связях – первое правило умного и опытного политика.
Аликс все еще ехала по городу, когда в своем кабинете Олимпия Фостерс набрала на мобильном номер Тони Кларка. Она всегда звонила ему, если происходило нечто, хотя бы немного заслуживающее его внимания. Таковы были инструкции, и об этом знала секретарь Кларка, поэтому Олимпию тотчас соединили с вице-президентом.
Они общались буквально накануне, и он был удивлен столь скорому звонку.
– Здравствуй, Олимпия. Что-нибудь случилось?
– Сегодня утром у меня была посетительница. Аликс Филлипс, знаешь такую? Она ушла несколько минут назад.
– Она репортер, – подтвердил Тони Кларк. – Что ей нужно?
Он сразу насторожился. Зачем Олимпия впустила журналистку в дом? Ему не нравилось, что пресса продолжает шнырять вокруг вдовы покойного сенатора.
– Она хотела поговорить о моей книге, но в конце упомянула тебя. Интересовалась лоббистами, с которыми тебя в последнее время видят. Спрашивала, будешь ли ты участвовать в президентских выборах. Я ответила, что не в курсе твоих планов. Заверила, что у тебя много связей по всей стране, и не все они носят политическую окраску.
– Прекрасный ответ, – похвалил он, немного успокоившись. Однако любопытство Аликс Филлипс его волновало. – Ты же знаешь, я люблю гольф. Это место, где люди оставляют свои карьерные амбиции и просто наслаждаются игрой. Да, я играю с лоббистами в гольф, мы знакомы много лет. – Тони заметил, что говорит слишком легкомысленным тоном, словно оправдывается, и добавил в голос глубины: – А ты уверена, что она вообще хотела говорить о книге? Может, это был предлог?
Олимпию задело подобное предположение.
– Мы много беседовали о Билле, о наших детях и социальной активности, – обиженно произнесла она.
Тони вздохнул. Как всегда, он вел себя
