использовал тоже оскорбительное слово, что и Жора. Старательно подчеркнул разницу в их положении. – Непрожаренный бекон? Жаркое? А, может, спиртного тебе плеснуть?
Девушка дернулась, ноги подкосились, и преодолевая внутреннее сопротивление, снова жалобно попросила:
– Покорми…
И тут в голове Николая взорвались сотни петард! Вовлеченный в игру, предвкушая забаву, он не сразу понял, о какой форме кормления говорит малявка. Она просила, чтобы он дал ей свою кровь!
Мгновение и хватка Николая усилилась. Из горла вырвалось рычание, в котором открыто слышалась угроза. Причем, смертельная. Его клыки зачесались, лицо потемнело, тело стремительно увеличивалось в размерах, ещё не перекидываясь, но готовясь.
– Ах, тебя покормить, дрянь вампирская! Крови захотела! А не напомнить ли тебе, сучка маленькая, что по договору вампиров и оборотней, вам запрещено питаться из прямого источника? Что за нападение на людей или оборотней, тебе полагается смерть? И смерть мучительная!
Рука девушки – тонкая, дрожащая – метнулась к руке Николая, и слабо попыталась ослабить хватку, разжать его пальцы. Она и не подозревала, что тем самым усложнит ситуацию.
– Не смей трогать меня! – голос Николая разрезал воздух, точно ножом. Его слова были пропитаны ненавистью и ядом. Огонь ярости захлестнул его, лишая рассудка. Только ненависть. Только желание отомстить, сломать, раздавить. Уничтожить.
И мужчина, поддавшись порыву, с силой оттолкнул девушку от себя.
Та, и до того с трудом державшаяся на ногах, пролетела несколько метров и с силой ударилась о барную стойку. Глухо вскрикнула и стала заваливаться на пол.
Николай, прерывисто дыша, направился к ней. Шаг. Ещё один шаг. Его глаза пылали яростным огнем, грозившем сжечь всё на своем пути.
В данный момент на его пути лежала обнаженная вампирша, чьи жалкие попытки защититься или встать, не находили отклика в его душе.
Размазывая кровь из разбитой брови, девушка, пытаясь сфокусировать взгляд на приближающемся мужчине, с маниакальным упрямством, едва слышно, снова выговорила:
– Я…заплачу… Пожалуйста… Заплачу, правда…
Николай остановился рядом с ней, расставив ноги на ширине плеч и мрачно возвышаясь.
– Интересно, чем ты заплатишь? Что-то я не заметил у тебя ни кредитки, ни сумочки! И ещё ни одна клыкастая мразь не пила и не будет пить из меня кровь! Поняла? Ты подохнешь здесь! В этом баре! Подохнешь, как того заслуживаешь! И никто к тебе не придет на помощь!
– Война за…закончилась…, – она точно не слышала его слов, и снова сведя бедра, на грани потери рассудка, руководствуясь врожденной стыдливостью, пыталась сохранить остатки самоуважения. – Нельзя убивать вампиров…
– Неужели? – слова мужчины больше походили на удары хлыста.
И девушка на самом деле вздрагивала, как только Николай начинал говорить.
– Нельзя, – её упрямству можно было позавидовать.
