– с утра. Встанем – и пойдем.
– Принято. Крис, – повернулся Тимур к молчавшему до сей поры американцу. – Do you think we should go to the pier or stay here?[2]
– Пе-ре-пра-ффа! – в свойственной ему манере провозгласил американец. – Of course, we must go! [3]
– Ну, по ходу, решили, – заключил кавказец – без особого, впрочем, энтузиазма. – Тогда утром выступаем. А сейчас предлагаю, наконец, отведать печеных бананов – думаю, они уже должны быть готовы. Костян, Крис, давайте-ка сдвинем костер в сторону, – уже куда более бодрым голосом добавил он, поднимаясь и высматривая на пляже корягу поувесистей.
– Eat, for someday you will be eaten![4] – заявил американец, вставая с песка.
– Подавятся, – хмуро бросил Тимур.
4
Планета Новая Земля, Крепость Росс, десятый день в новом мире
– Ты к ней? – спросила Ада, едва Олег переступил порог медотсека – одного из трех помещений «Ковчега», сохранившихся в неизменном виде после трансформации корабля в планетарную базу. Другими двумя были рубка, из которой юноша как раз пришел, и учебный класс.
– Ну да, – кивнул девушке Светлов. – Мне сказали, она меня звала.
– Если это можно так назвать… Третий бокс.
– Я знаю, – снова кивнул он, тем не менее останавливаясь перед первой из дверей. Зеркальные изнутри и прозрачные снаружи, они позволяли наблюдать за происходящим в боксах, самому оставаясь незамеченным.
За дверью на кушетке с высоким изголовьем, скрючившись, подтянув колени к животу и уткнувшись лицом в стену, лежал Гера Фролов, в брюках и обуви, но с голой спиной. Его куртка и футболка комом валялись на полу. Юноша не шевелился – возможно, спал, возможно, лишь притворялся, что спит.
– Как он? – обернувшись, спросил Олег у Ады.
– Как всегда, – развела руками та. – Корабельный рацион есть отказался, но воду выпил.
Кухня «Ковчега» и после посадки продолжала трижды в день потчевать колонистов привычной разноцветной кашей.
– Сколько он уже у нас на диете? – нахмурился Светлов.
– А я знаю? – пожала плечами Ада. – Я с ними, – мотнула она в сторону боксов своими кудряшками, – тут сегодня в первый раз кукую.
Гера не находился под арестом и мед отсек был для него не тюрьмой, как когда-то для самого Олега, а скорбным домом: у Фролова съехала крыша. Должно быть, началось все еще на «Ковчеге», после трагической гибели его подруги Марины-«Мальвины», но тогда никто этого просто не понял – других забот хватало. Потом последовали убийство Герой капитана Вербицкого, учиненный Мамаем скорый суд и едва не состоявшаяся казнь. После высадки на планету по итогам бурных споров было решено в очередной раз подвести черту под прошлым: в новом мире – новая жизнь, но для Фролова, похоже, было уже поздно. Когда Инна пришла сообщить ему об амнистии, Гера забился в угол и наотрез оказался выходить из корабля. Кричал, что вокруг него одни инопланетяне, но лично
Как ты думаешь, нам нужно идти к пристани, или остаться здесь?
Конечно, мы должны идти!
Дословно: ешь, пока можешь, потому что однажды тебя тоже съедят
