style="font-size:15px;"> Рядом стоявший следователь по особо важным делам Бобров ткнул карандашом в грудь покойника и поковырял рану:
– Прямо в сердце… похоже, даже навылет. Убийца его почти что перекрестил: две пули – по каждой на глаз – и в грудь одну.
– Не маньяк ли? – подхватил присоединившийся к подъехавшим оперативник.
– Рано обобщаешь, лейтенант Шипучкин! – одёрнул его Квашнин. – Делом бы занимался. Кстати, побеспокойся насчёт медэкспертов, что-то они задерживаются.
– Полчаса баклуши бьём, товарищ полковник, – буркнул тот. – Сроду с медиками проблема.
– Гильз не нашли?
– Никак нет. Днём при свете пошукаем тщательней.
– Ты, Шипучкин, перевернул бы его, не дождёмся, я чую, экспертов.
Но не успел лейтенант прикоснуться к телу, как на полянке у озера стало как днём: подлетели машины из прокуратуры и судебно-медицинской экспертизы, свет фар забегал и рассветил место происшествия.
– Бобров! – скомандовал Ковшов. – Вы за старшего. Задача, сами знаете, не затоптать следы, используйте собаку. Я с товарищами из УВД и КГБ дождусь результатов. Работайте.
Втроём они отошли с поляны к возвышавшимся неподалёку двум клёнам.
– Посекретничаем. – Данила подмигнул Соломину. – Удалось аферисту выудить кредит в банке?
– Кабы знать… – нахмурился тот, зыркнув на Квашнина.
– Одно дело делаем, так что не стесняйся, – подтолкнул его к откровенности Ковшов.
– Я же с тобой на заседании бюро штаны протирал. Не докладывали ещё новости мои орлы. Но из обкома Фугас сбежал.
– Как? – вспыхнул Ковшов. – Шундучков пообещал мне, что последят его ребята?
– Удрал, едва заседание началось. Подъехала замызганная «Волга», номера в грязи, и он смылся, а преследовать, проследить – не их забота.
– Ах, Шундучков, Шундучков! – нахмурился Данила. – Неспроста всё это.
– В банке он был, – вмешался в разговор всё время помалкивавший Квашнин. – И довольно продолжительное время. Доложили моим операм с поста банковской охраны. А в банк просто так не ходят.
– Так получил он кредит или нет? – кусал губы Ковшов.
– До утра теперь не узнать, – закурил Соломин, предлагая распахнутый портсигар друзьям.
– Судя по бумажке на груди и сотенной, кое-что ему выгорело. – Квашнин затянулся, но, закашлявшись, отбросил сигарету.
– Забыл, что бросил? Не балуй, – напомнил ему Данила.
– А сам?
– У меня сегодня последний день – и в завязке. Очаровашка утром пропесочила так, что до сих пор икаю. – Он с удовольствием пустил колечко дыма над головой и подтолкнул Соломина. – Что успели накопать твои, не договорил?
– Генерал Сербицкий выбегал зачем-то с бюро, звонил несколько раз к себе в управу.
– Мало ли дел у генерала, – закашлялся опять
