не особо паниковала, а тут…. Молчаливый командир пугал её.
Но она ещё больше удивилась, когда поняла, что он привел её к себе в дом.
Дом был с большим резным крыльцом, добротный, даже неопытному глазу было понятно, что строили на долгие годы, или, как говорили в народе «для себя». Бехтерев прошел по прихожей, гулко стуча каблуками сапог. Двери он не запирал, да и от кого прятать те немногие богатства, что он нажил?
– Мне нужна в доме хозяйка, – так же неожиданно сказал Виктор. – Я хочу, чтобы ты занялась этим. Будешь следить за порядком в доме. Сейчас пойдем на кухню, я не ужинал.
Для него в тот момент, это решение показалось самым наилучшим. И он не подозревал, что оно окажется роковым в его судьбе.
Если сказать, что Ирина была удивлена, то, значит, не сказать ничего. Она вскинула голову и нелепо заморгала глазами, но тотчас опустила голову, чтобы Бехтерев ничего не заметил. Она с трудом верила в подобную удачу. Неужели судьба сжалилась над ней? Хотя, кто знает, это только начало….
Она проследовала за хозяином дома. И ещё не подозревала, какие сюрпризы её ожидали впереди.
На дымок, поднимающийся от тарелки с супом, Ирина смотрела, как на невиданное чудо. Она быстро освоилась на чужой кухне, и уже через пару минут разогревала суп, резала мягкий хлеб и накрывала на стол. Бехтерев успел переодеться в домашние штаны и чувствовал себя более уютно.
Итак, у него теперь есть домработница. Отлично, просто превосходно. Что дальше, товарищ начальник? Какие безумства последуют следующими?
Ирина не поднимала головы и старалась не смотреть на него. Она действовала быстро и непринужденно. Если бы она начала с ним кокетничать, заигрывать, Виктор тотчас отправил её назад, предварительно удовлетворив желание, которое, точно ненасытный зверь, терзало его с того момента, как они пришли в дом. Ему хотелось немедленно на неё наброситься, но он сдерживался. В Акимчевой было слишком много плотского. Девчонка молода, и не понимает своей женской сущности, не знает, какие желания пробуждают её лицо и тело.
Она создана для страсти.
– Всё, ужин готов, – сказала она.
– Наливай себе и садись, – коротко распорядился Виктор. Не хватало ещё, чтобы она жадно смотрела, как он ест. Ирина ещё не могла знать в полной мере, что такое голод. И пока он не позволит, чтобы узнала.
У неё дрогнула рука, когда она стала брать вторую тарелку. И деревянный стул она отодвинула слишком громко.
Виктора начинало тяготить постоянное молчание. И кто сказал, что все женщины болтливы? Акимчева должна была к этому времени понять, что бояться ей за свою дальнейшую судьбу нечего, что она будет сыта и обогрета, так почему девчонка не расслабиться? Почему по-прежнему напряжена, точно тетива?
Или его боится?
– Ты в этом году окончила школу? – он решил нарушить молчание.
– Да.
– Хорошо училась?
– Да.
