ее заинтриговало. Возможно ли, чтобы это был М.? Или она выдает желаемое за действительное?
Хотелось думать, что М. таки прочитал ее дневник и решил… А что он, собственно, решил? Пошутить? Поиграть? Развлечься за ее счет?
Все это – не слишком лестно, но с другой стороны: почему не попробовать? Ведь если все случится по обоюдному желанию, с согласия обеих сторон, то может доставить несколько приятных минут и ему, и ей.
Что она себе думает?!
Чужой мужчина откровенно прижимается к ней всем телом. Кстати, большим и сильным. А пока она колеблется, позволять ему вольности или нет, он уже успел подтянуть кверху кофту и теперь нетерпеливо поглаживал женские бока, живот, даже нырнул пальцами под бюстгальтер, накрыл правую грудь, закружил кончиками пальцев вокруг соска.
К потолку полетел приглушенный стон. Нина обомлела. Ведь это она, именно она издает такие неприличные звуки!
– Кричать не будешь? Двумя руками приятнее.
– Не буду.
Она это сказала или только подумала?
Как бы там ни было, незнакомец переспрашивать не стал, а женская кофточка вместе с бюстгальтером очень скоро оказались на полке рядом с любовными романами.
Нина дышала часто и тяжело, пока широкие мужские ладони мяли ее груди и теребили ноющие соски. Девушка чувствовала горячие губы на своей шее и, покоренная непривычными и весьма неожиданными действиями, безвольно откинула голову на грудь своего М.
Ей слишком сильно хотелось верить, что с ней сейчас именно М., и она убедила себя в этом. А если нет, то…
«Плевать. Неизвестно когда еще будет настолько же хорошо».
В конце концов, это – ее собственные фантазии, и она собиралась пережить их все. Ведь никто ничего не узнает. Эта тайна останется между ней и М. Если он до сих пор не ударил ее, не бросил на пол, не порвал одежду…
«Кстати, насчет одежды – интересный вариант».
Голова кружилась, поэтому Нина не сразу сообразила, что мужчина повернул ее к себе лицом. Открывать глаза не хотелось. Она все равно ничего не увидит. Сумерки сгустились, и комната погрузилась в темноту. В тишине раздавалось лишь громкое дыхание любовников, удовлетворенные женские вздохи и легкие причмокивающие звуки, словно ребенок лакомился материнским молоком. Только грудью Нины немалого размера наслаждался далеко не ребенок, а когда зубы покусывали возбужденную плоть, девушка вскрикивала и все сильнее впивалась пальцами в мужские плечи.
Казалось, длилось все это вечность. Девушка то таяла, то дрожала. И тут мужчина начал расстегивать замок на ее юбке.
Предстать перед М. во всех своих семидесяти трех килограммах?
Такого Нина не могла позволить даже в темноте. Пока мужчина путается в ее одежде, недостатки фигуры можно хоть как-то скрыть. Пусть останется в неведении еще какое-то время. Или не узнает никогда. Вряд ли когда-то они предстанут друг перед другом обнаженными при дневном свете.
– Нельзя, –
