всегда рвала мне душу. Даже в детстве в глубокую печаль меня повергали не муки распятого Христа, а его страшное одиночество. Навеянная Матфеем печаль так меня и не покинула, я все еще помню отрывистый, напряженный голос моей двоюродной бабушки Деборы, жившей в Новой Англии.
В этом году стало еще хуже. Мы примеряем историю на себя, отождествляем себя с ней. Сегодня Марулло вздумалось меня поучать, и впервые я понял сущность торговли. Сразу после этого мне впервые предложили взятку. Как ни странно – в мои-то годы, – прежде такого не случалось. Я должен как следует поразмыслить о Марджи Янг-Хант. Подлая она или нет? Какова ее цель? Насколько я понял, она что-то мне пообещала и чем-то пригрозила, если я откажусь это принять. Способен ли мужчина продумать свою жизнь до конца или должен просто плыть по течению?
Столько ночей я лежал без сна, слушая тихое мурлыканье Мэри, спящей рядом со мной! Если долго вглядываться в темноту, перед глазами замелькают красные точки и время покажется бесконечным. Мэри так любит спать, что я стараюсь беречь ее сон, даже когда кожа зудит от желания встать и уйти. Если я покину кровать, жена проснется. Она чувствует мое отсутствие. Единственный раз бессонница у Мэри случилась во время болезни, поэтому она считает, что я нездоров.
Сегодня ночью я не мог больше лежать и решил прогуляться. Дыхание Мэри было ровным и мурлыкающим, на губах играла античная улыбка. Вероятно, жене снилась ожидавшая нас удача и деньги, которые я вот-вот наживу. Мэри хочет, чтобы ей было чем гордиться.
Почему-то некоторые считают, что как следует все обдумать можно лишь в специальном месте. У меня такое есть, да и всегда было, только я хожу туда не просто подумать, а прочувствовать, пережить заново и извлечь из глубин памяти. Это мой островок безопасности, который должен быть у каждого, хотя редко кто в таком признается. Спящего часто будит затаенное, тихое движение, а обычное размеренное действие его сну ничуть не мешает. Еще я уверен, что душа спящего блуждает по мыслям других людей. Поэтому я убедил себя, что скоро мне понадобится в туалет, дождался позыва, встал и вышел. После ванной я тихо спустился по лестнице, неся вещи в охапке, и оделся на кухне.
Мэри утверждает, что я разделяю с другими людьми их воображаемые беды, которых нет и в помине. Возможно, она права, однако я представил сценку в тускло освещенной кухне: Мэри просыпается и ищет меня по всему дому с выражением беспокойства на лице. Я черкнул записку на листке из блокнота: «Дорогая, мне не спится. Ушел погулять. Скоро вернусь». Вроде я оставил ее прямо по центру стола, чтобы включивший свет увидел записку в первую очередь.
Потом я приоткрыл заднюю дверь и вдохнул ночной воздух. Было прохладно, пахло изморозью. Я закутался в теплое пальто и натянул вязаную матросскую шапку на уши. На кухне заурчали электронные часы. Без четверти три. Я провалялся в кровати без сна, разглядывая красные точки, с одиннадцати часов.
Наш Нью-Бэйтаун – красивый старинный городок. Его
